Гордая птичка Воробышек

  - Нет, ну как хорош, а! - меняется в лице бабушка, забыв, как строго выглядела всего мгновение назад. - Весь в нашего Санечку! Помнится, он тоже мне сразу понравился, - хороший был парень! Только простой, как рубаха, совсем без головы. Куда кому-то боязно, ему все нипочем, вот и поплатился. Но как мою Валюшу любил, как любил... Антонина Макаровна я, а ты у нас кто таков будешь?

  - А я у вас, Антонина Макаровна, вскорости буду Жениным мужем. Так что прошу любить и жаловать - Илья Люков.

  - Илюша, значит, - качает головой бабуля. - Хорошее имя. Жаловать-то мы тебя будем, Илюша, а вот любить... это как заслужишь! Да вы проходите, дети, не стесняйтесь. После разберемся, кто каков! А сейчас, может, поужинаете с дороги? У меня уж и готово все, - суетится хозяйкой, пока я прислушиваюсь к тишине квартиры.

  - Ба! А где мама, мальчики? - спрашиваю я, осматриваясь вокруг. - Мы тут с Ильей торт привезли, думали все вместе чаю попить, познакомиться...

  - Где? - поджимает губы бабушка, сминая в руках фартук. - Так уехали все, внучка. Час назад, как уехали.

  - Куда? - удивляюсь, очень уж мне хочется попытать счастья второй раз и познакомить Илью с мамой и мальчиками в домашней обстановке. Да и время за окном вечернее, погода сырая и ветреная, совсем не располагающая к поездкам за пределы Гордеевска. - Почему? Мама ничего не говорила...

  - А это вроде сюрприза получилось, - разводит руками бабуля. - Для всех! Мы тут с Валюшей только готовкой занялись - оладок сырных замесили да бульон поставили, а он приехал, и ну всех торопить. Айда, говорит! Собираемся вмиг и все ко мне! Даже меня с собой звал, да что мне там с ними, старой, делать-то?

  - Кто? - спрашиваю я, крепче сжимая руку Ильи.

  - Так Роман Сергеевич! Отец вот, женишка-то твоего! Хороший мужчина, я тебе скажу, представительный! Он мне еще в первый раз понравился, когда Валюшу привез. Вон, погляди в зале, внучка, какой букет красивый твоей матери подарил. Дорогу-ущий! Не то что этот ее милиционеришка... Тьху! Чтоб его! И вспоминать не хочу! Все покоя ей, проклятый, не дает!

  Мы прощаемся с бабулей, так и не попив чаю. Выходим на улицу, садимся в машину...

  - Илья, мы можем не ехать в Черехино, если ты не хочешь. Ну не съест же, в самом деле, твой отец моих родных. Да он о мальчишек зубы сломает, я уж не говорю о маме! - Я неуверенно жму плечом. - Ох, или нет.

  Люков молчит, и я забираюсь ладонями под его куртку. Прижимаюсь щекой к твердой груди, чувствуя, как его руки тут же обнимают меня.

  - Ну, скажи что-нибудь. Пошли его к черту, что ли...

  - У него твои братья...

  - Не маленькие уже...

  - И твоя мать.

  - И мама...

  - Чертов манипулятор!

  Я смеюсь и целую своего Люкова в шею. Он снова пахнет горьким апельсином и можжевельником, и я с удовольствием вдыхаю этот запах, потираясь носом о теплую кожу.

  - Градов хитрый и расчетливый, верно, Илья, но он твой отец. Может, дадим ему сегодня возможность побыть им, а? Он хочет, ты же видишь.

  - У него уже был шанс.

  - Я знаю, он говорил мне. Говорил, что ошибся и что жалеет. Что был несправедлив к тебе.

  - Ты смотри, какой разговорчивый тебе попался Босс, птичка... Даже завидно. Умеешь ты расположить к разговору людей. Больше ничего не говорил?

  - Еще каялся в эгоизме.

  - Говорю же, нимб и крылышки тебе к лицу.

  Я толкаю его локтем в бок, и мы тихо смеемся.

  - Скажешь тоже...

  - Послушай, Илья, - спрашиваю после того, как он отпускает меня, снова с удовольствием нацеловав мои губы. - Ты только не подумай чего... А Большой Босс он что, всегда так любезен с женщинами? Вот как с моей мамой?

  Люков вздыхает:

  - Не думаю, воробышек. Скорее наоборот: слишком много всегда было охочих заполучить Градова. Пока я жил рядом с ним, я не замечал возле него ни одной женщины, хотя я мог и не знать об этой стороне его жизни.

  - А что же мама Якова?

  - Живет в Америке, насколько я знаю. Он давно избавился от нее.

  - Странно это все.

  - Что? Волнуешься? - Люков легонько щелкает меня по носу.

  - Да. Мне кажется, моя мама ему нравится. Или, - я поднимаю к нему лицо, - это очередная шутка Босса?

  - Я так не думаю, моя девочка, - он гладит меня по волосам. - Ничего удивительного, я его понимаю.

  - Да? - удивляюсь я.

  - Да, - серьезно отвечает Люков. - Ты очень похожа на свою мать. Дай время и, думаю, она так же, как ты из меня, будет вить из Босса веревки.

  - Что? - я даже отодвигаюсь от Люкова, возмущенно моргая. - Я не буду, Илья! Никогда! Зачем мне?

  - Будешь, - он мягко возвращает меня к себе в объятия, шепчет на ухо. - И знаешь что?

  - Что? - затихаю я на его груди.

  - Я тебе это позволю. И даже буду получать настоящее удовольствие. Не позволю только одного - снова уйти.

  - Ох, Илья, мне так жаль...

  - Ладно уж, моя жалостливая птичка. Поехали. На каждой вечеринке должен быть свой гвоздь программы. Похоже, сегодня эта злая участь выпала нам.

  ***

  Но вечеринки нет. В доме Романа Сергеевича Градова не в пример прошлому разу тихо и пустынно. Лишь молчаливая охрана, беспрекословно распахнувшая перед нами ворота в поместье, и черный дворовой пес, мирно пробежавший рядом с машиной по одинокой аллее.