Гордеев – дракон на минималках

— Леха, он живет по принципу: был бы человек, а дело найдется. У него такие подвязы в прокуратуре, что мама не балуй. Так что не сомневайся, на тебя могут повесить все что угодно, вплоть до убийства Кеннеди.

— Вот урод! И че тогда делать?

— Ну, мы тоже не лыком шиты, — хмуро улыбнулся Боярский. — Дело можно попридержать на денек-другой, а за это время тебе нужно будет решить вопросы с поместьем, иначе останешься без него.

— Продолжай, — сказал я, глядя на замолчавшего Боярского.

— Во-первых, тебе надо официально подтвердить, что ты жив-здоров, а во-вторых, передать поместье в доверительное управление и затаиться где-нибудь, пока шум не уляжется.

— Да не вопрос. Завтра же утром схожу в земельную управу. Там же можем и доверенность на тебя состряпать, если ты, конечно, не против.

— Разумная мысль. Я подготовлю все бумаги. Завтра подходи ко мне в двенадцать — обсудим детали и съездим в управу.

Машина притормозила у подъезда, и мы с Лизой вылезли на улицу. Боярский высунулся в окно и, указав на Лизавету, спросил:

— Может к твоей… кхм, девушке охрану приставить?

Лиза испуганно посмотрела на меня и едва заметно мотнула головой.

— Да не, Стас, у тебя каждый боец сейчас на перечет. Мы как-нибудь сами…

— Лады… — буркнул Боярский и машина, взвизгнув на прощание шинами, покатила со двора.

Когда мы поднялись в квартиру, Лизавета скинула туфли, и, покосившись на меня, примирительным тоном сказала:

— Сашка… спасибо, что приехал. Ты это… не обращай внимания, если я иногда ору на тебя. Такая уж я… — она задумалась на секунду, потом улыбнулась и махнула рукой, — ну ты понял. Ладно, я спать. — Она подошла ко мне и смачно чмокнула в губы. — До завтра, красавчик! — и она, пробежав на цыпочках через гостиную, скрылась за дверью.

Да ладно! Что это вообще сейчас было? Завуалированное, типа, извинение? Ну ты, Лизка, даешь! Прям выросла только что в моих глазах.

Я широко зевнул и пошел на свою половину. Спать хотелось так, что аж жуть. Быстро сполоснувшись, я завалился на свою огромную кровать и тут же уснул.

Проснулся я от нереально вкусного запаха готовящейся еды. Походу, Катя снова в строю, сладко потягиваясь, подумал я. А это значит, что утро начнется с вкуснейшего завтрака. Я вскочил, быстро размялся и, почувствовав себя бодрячком, сгонял в душ. Когда я вышел из ванной, на часах было без четверти одиннадцать. Отлично, можно не торопиться. Боярский сказал подходить к двенадцати.

Тем временем Пушистик тоже полностью восстановился и требовал свободы, надоедливо порхая у меня над головой. Загнать его в хранилище я пока не решался. Он вчера очень хорошо потрудился, разобравшись с первой машиной, и, как минимум, заслуживал свободы.

— Только деревья больше не трогать! — строго-настрого приказал я ему и отпустил дракона на поиски впечатлений.

Не прошло и нескольких секунд, как я услышал из гостиной его ликующий клекот. Когда я туда вышел, то, если честно, у меня пачка отвалилась от увиденного: полностью обнаженная Лиза расстелила посреди гостиной коврик и занималась йогой. Это че за фигня? Ее что, тоже затащили в секту йогинь-нудисток? Хорошо, что она сейчас просто в позе лотоса сидит, а не ноги вокруг шеи узлом завязывает, как вчерашние девчонки, которых мне дракон показал.

Катя тем временем смущенно стояла у плиты и не решалась даже взгляд бросить в Лизину сторону. Я негромко покашлял, пытаясь вывести новоиспеченную просветленную из состояния самадхи. Лиза открыла глаза и возмущенно уставилась на меня.

— Что? — развела она руками, изобразив непонимание. — Не видишь, я снимаю блоки и пытаюсь обрести единение со вселенной, а для этого никакая одежда не должна отвлекать от процесса.

Угу, а внушил тебе это, поди-ка, какой-нибудь старпер с волосатыми ладошками. Вслух я, конечно, этого говорить не стал, а просто поднял руки в примирительном жесте и прошел на кухню.

Катя сразу же заулыбалась, вся расцвела и поставила передо мной завтрак. Потом положила еды себе и села рядом со мной за стол.

— Саша, а тебе нравится, как я готовлю? — вдруг спросила она.

— Очень, — искренне ответил я и закинул в рот кусок яичницы с беконом.

— Здесь у тебя так хорошо, — она наклонилась ко мне и прошептала, — даже несмотря на Лизины выкрутасы, — и отстранившись продолжила — что даже на сказку немного похоже. Ты ведь правда разрешишь мне остаться? — она вдруг умоляюще посмотрела на меня. — Хочешь, я работу найду, чтобы у тебя на шее не сидеть?

Я даже чуть не поперхнулся. Ну хорошо ведь сидели! Что ж ты у меня такая пугливая?

— Ну какая работа, Катя? Даже и не думай!

— Да я как-то не привыкла без дела сидеть. Вот каждый раз, как сготовлю, так и сижу, думаю, чем бы еще заняться? Могла бы убраться и посуду мыть, да это горничная делает. А от безделия сразу в сон клонит. Вот вчера днем уснула, а проснулась только сегодня утром, аж самой страшно стало, как я могла так много проспать?

Эх, если бы ты знала, Катерина, какие фокусы ты во сне отчебучиваешь! — улыбнулся я про себя. Вслух же сказал: