Гордячка

— Мне велели передать вам, что она останется в Роузните. Говорят, она оказывает на вас дурное влияние и в вашем новом доме из-за нее могут возникнуть неприятности.

— Ох! — воскликнула Маталия. — Зачем же наказывать ее за мои проступки? Это только я во всем виновата! А сейчас я как никогда нуждаюсь в ее дружбе.

Джейми Лувр только пожал плечами.

— Я мало что знаю, мне поручили лишь передать вам эти слова. Ее здесь нет.

— Значит, я осталась совсем одна... — прошептала Маталия.

— Твои люди на местах? — спросил Броган у Джейми, не обращая внимания на ее смятение.

— Разумеется, милорд. Случись что непредвиденное, никто не убежит. Мы позаботились о том, чтобы все обитатели замка убедились в вашем могуществе. Они не осмелятся вступить в сражение с нами.

Броган кивнул.

— Леди Маталия останется здесь, а я пока разведаю, готовы ли меня принять.

— Нет, не останусь! — с жаром возразила Маталия, которой не хотелось оставаться в обществе незнакомых мужчин. Тоска, вызванная отсутствием Коллин, немедленно перешла в упрямство. — Теперь это и мой дом, и я тоже хочу на него посмотреть.

Не обращая на нее ни малейшего внимания, Броган выехал вперед, кивнув Джейми:

— Один час.

— Да, сэр, — ответил Джейми, вцепившись в уздечку кобылы.

В бешенстве Маталия выхватила из ножен свой меч и приставила лезвие к руке Джейми.

— Советую вам не задерживать меня, Лувр. Не знаю, из каких мест вы прибыли и как привыкли обращаться с женщинами, но никто не смеет указывать мне, что мне делать. Немедленно отпустите мою лошадь!

Джейми попятился, пораженный внезапным гневом юной красавицы, и беспомощно перевел взгляд на Брогана.

— Маталия, — мягко начал Броган. — Маталия, это может быть опасно. Я ведь не знаю, что на уме у Ксантье. Ты сделаешь, как я попрошу?

На секунду она замешкалась, потом отрицательно помотала головой.

— Я поеду с тобой. Я сгораю от нетерпения увидеть твой дом и его обитателей. Не бойся за меня.

Проворчав что-то вполголоса, Броган поехал дальше, махнув рукой.

— Ты упрямая женщина, — сказал он.

— Это я уже слышала, — ответила она, вкладывая меч в ножны. — Мы прекрасная пара, не так ли, муж мой?

Он только хмыкнул в ответ и обратил взор на замок.

Граф наблюдал за их приближением, глядя на гостей такими же серыми глазами, как у его сыновей. От него не укрылась жаркая размолвка между женщиной, судя по всему, женой его блудного сына Брогана, и им самим.

Броган вернулся домой. Почти тридцать лет прошло с тех пор, как граф выгнал Энслин из дома, и вот теперь наступило время пожинать плоды того поспешного решения. Двое его сыновей сражаются за наследство и титул, пытаясь доказать, кто из них более достоин того и другого...

Граф осторожно спустился по ступенькам, с сожалением вспоминая прожитую жизнь. Сколько ужасных ошибок он наделал! Но сейчас слишком поздно что-то менять. Его жизнь подходит к концу, он это чувствует. Поэтому он должен сделать правильный выбор — ради Керколди, ради клана О’Бэннонов, ради Шотландии.

Медленно поднялись ворота. На лица Брогана и Маталии упали тени железных решеток. Звякнула цепь, ворота остановились, и взорам супругов предстал внутренний двор замка. Над символически закрытыми дверями замка красовался выжженный герб О’Бэннонов.

На пороге гостей ждали трое. Ксантье, безупречная копия самого Брогана, стоял у подножия лестницы. Сухопарый старик граф, суровый и хмурый, замер на верхней ступеньке. Он производил впечатление человека жестокого и бесчувственного и не выказал ни капли радости при виде сына. Единственное, что отличало его от сыновей, — это седые волосы и глубокие морщины, избороздившие лицо. Сходство было настолько поразительным, что Маталия ахнула. Третьей была женщина, некрасивая и угрюмая, зато разряженная в великолепные шелка. Вокруг них сгрудились воины, ничуть не менее свирепые с виду, чем люди Брогана. С псарни, расположенной на противоположной стороне двора, послышался такой громкий лай борзых, что обе лошади испуганно шарахнулись в сторону.

Броган соскочил с коня и почтительно опустился перед графом на одно колено. Псарь прикрикнул на собак, и те мгновенно притихли. И тогда во внезапно наступившей тишине прозвенел мощный голос Брогана:

— Я вернулся взять то, что принадлежит мне по праву, — титул наследника Керколди.

Подбежавший конюх схватил под уздцы лошадь Брогана и увел ее. Волкодав Брогана сидел подле кобылы, угрожающе выпятив челюсть и давая понять, что жена хозяина и любое его имущество под надежной защитой.

Граф ответил бесстрастно, но не менее официально:

— Другой тоже хочет титула. По какому праву ты намерен отнять его?