Гордячка

Маталия замедлила шаг и направилась к камину, с интересом раздумывая, кто это мог подняться еще засветло.

— Что привело вас сюда в столь ранний час, леди Маталия? — пробурчал усталый, скрипучий мужской голос.

Маталия посмотрела сверху вниз на старое морщинистое лицо графа. Плечи его были закутаны в шерстяной плед, еще один плед лежал на коленях, однако, судя по всему, ему все равно было холодно и неуютно. Маталия смотрела на свекра все так же молча, дивясь произошедшей в его внешности перемене. Вчера это был жесткий, могущественный человек, сегодня утром перед ней сидел дряхлый старик. Маталия села на соседний стул и наклонилась поворошить угли в камине.

— Слуги скоро встанут и все сделают. Вам не нужно марать рук, — сказал он не слишком, однако, уверенно. Маталия мельком взглянула на старика, не произнеся ни слова, и продолжила работать кочергой, пока наконец в камине не затрещал огонь и от него не повеяло теплом. Тогда она откинулась на спинку стула и оглядела пустой зал.

— У вас очень красивый замок, милорд.

— Да, — ответил он, проницательно глядя на нее. — Многие находят, правда, что пребывание в нем не столь прекрасно.

Маталия тоже внимательно посмотрела на графа и ответила, тщательно подбирая слова:

— Это точно... Наверно, вся эта красота создавалась с большой любовью.

— Графиня в свое время сделала немало, чтобы согреть Керколди своим теплом, — подтвердил граф после продолжительной паузы.

Маталия кивнула и еще немного помолчала, раздумывая.

— Вы любили ее? — нерешительно спросила она.

— Да. И поэтому хочу предупредить вас: любовь — ужасная штука, берегитесь ее когтей. Ничто не причиняет такой боли, как утраченная любовь.

— Зачем вы даете мне подобный совет? Я не больше, чем Броган, хочу стать жертвой этого чувства.

Граф взглянул на нее, как бы взвешивая истинность ее слов.

— Если вы говорите правду, то можете рассчитывать на мое благорасположение. Но если я узнаю, что вы солгали, то никогда вам не стать графиней.

— Да перестаньте! — воскликнула Маталия. — Вы же не станете лишать Брогана наследства только потому, что меня заботит его благополучие!

— Стану, леди Маталия. — И он окинул ее холодным взором. — Я разрушил свою жизнь, потому что любил женщину. И я никогда не допущу, чтобы нечто подобное произошло с кем-то из моих сыновей.

— Да вам же до него дела нет! Для вас он не более чем ваша плоть и кровь, которой можно свободно манипулировать, используя в качестве наживки Керколди! Вы ведь его совсем не знаете. И о нем вы ничего не знаете. А что до меня, милорд, то я не позволю себя использовать. Мои мысли и чувства принадлежат мне, и до них вам никогда не добраться!

— Неважно. Я вас предупредил.

— Отлично, я выслушала ваше предупреждение. Доброго утра. — И, не говоря больше ни слова, лишь кивком головы дав понять, что уходит, Маталия встала и вышла из зала.

Граф смотрел ей вслед. От него не укрылись ни покачивающиеся бедра юной прелестницы, ни ее острый ум, ни упрямый, независимый нрав. Он улыбнулся. Да, она оказалась непокорной женщиной, как он и думал. И принуждать ее к чему-либо означает непременно спровоцировать на прямо противоположное. Старик прикрыл глаза и с глубоким вздохом откинулся на спинку стула. Сколько ошибок он наделал за свою жизнь... И не намерен совершить еще одну.

Глава 17

Во дворе Маталия с удовольствием вдохнула свежий бодрящий воздух и осмотрелась, с интересом наблюдая за кипевшей вокруг нее деятельностью. В отличие от замковой прислуги, встававшей после рассвета, дворовые не спали сутками, ухаживая за животными, поддерживая огонь и расплачиваясь с торговцами. Она увидела группу детей с корзинами, которые, судя по всему, пришли за едой из замковых запасов.

В общем-то, решила она, все почти в точности так же, как в ее отчем доме. Молодая женщина тепло улыбнулась детям, удивившись, что они беспокойно заерзали, не зная, как реагировать на подобное расположение. Она заметила вчерашнего мальчугана и подошла к нему:

— Здравствуйте, сэр, рада видеть вас снова. Смею надеяться, вы пришли ко мне с визитом?

Мальчик серьезно посмотрел на нее и помотал головой:

— Нет, миледи. Я пришел за недельным довольствием.

— Ах, — вздохнула Маталия, притворяясь жутко разочарованной. — Так порадуй меня хотя бы улыбкой. — И она посмотрела на него с такой добротой, что мальчик невольно приподнял уголки губ. Она приободрилась и взъерошила ему волосы. Этот малыш грел ей душу. — Хорошего тебя дня. Ты не должен все время работать, время от времени нужно играть.

Она повернулась и пошла к открытым воротам, возле которых столпились торговцы, пытавшиеся уговорить привратника взглянуть на их товар. Завидев Маталию, все внезапно замолчали и рассыпались в стороны, давая ей дорогу.