Гордиев узел Российской империи

После периода вынужденного бездействия и далекой от романтических повстанческих идеалов «органической работы» на польскую общественность Киева оказал очень сильное влияние пример неукротимого русского студенчества. К концу 1870-х гг. ситуация в Киеве стала вновь напряженной. Главными тому причинами были осложнения, вызванные Русско-турецкой войной 1877 – 1878 гг., и судебные процессы против революционеров-народников. Генерал-губернатор (сначала Дондуков-Корсаков, а с 16 апреля 1878 г. его преемник М.И. Чертков, служивший в 1860-х гг. волынским губернатором) получил новые полномочия, которые включали командование войсками на большой территории, вплоть до Черниговской губернии, и надзор за учащимися высших учебных заведений. Министерство внутренних дел уполномочило генерал-губернатора исключать из университета всех подозрительных лиц, к чему тот сразу же и приступил. Опасения полиции по поводу демонстрации протеста против процесса над социалистами (прокурор требовал смертную казнь для 5 человек) не были лишены оснований1359. В самом начале года студенты и делегаты из Петербурга собрались для протеста в университетской столовой. 22 февраля сто студентов собрались на кладбище в Байкове у могилы железнодорожника. 15 марта триста студентов потребовали освободить студента Подольского, арестованного за покушение на прокурора Котляревского. Их ежедневные собрания в столовой продолжались до тех пор, пока 21 марта здание не было окружено и молодежь не заставили выйти. В ходе этой операции полиция арестовала 142 человека, которые предстали перед дисциплинарной комиссией. 49 были исключены на три года без права перевода в другой вуз, 75 – на два года на тех же условиях, 10 получили предложение покинуть университет по собственному желанию, а 8 получили выговор. Всем было запрещено пребывание в Киеве. Столовая была закрыта. В ночь с 24 на 25 мая 1878 г. ударом кинжала был убит жандармский офицер барон Г.Э. Гейкин, ответственность за покушение взяла на себя группа, называвшая себя российскими социал-революционерами. Убийца найден не был1360. Настало время, когда польской молодежи пришлось вместе с другими меньшинствами (евреями, украинцами) определить свою позицию по отношению к русскому революционному движению.

С начала 80-х годов однородное революционное движение польских студентов, хотя еще не переживало глубокого раскола на сторонников интернационализма и национализма, все-таки уже подтачивалось разного рода противоречиями. Царская полиция располагала точной агентурной информацией, но пока не видела различий внутри этого движения. В то же время сумбурность агентурных донесений показывает, насколько сложным был процесс создания польского национально-демократического движения на Украине, местного социалистического движения, а также указывает на левое происхождение будущих польских правых.

В любом случае молодая польская интеллигенция в Киеве уже не была бездеятельной, изолированной от других частей разделенных польских земель. Примером тому может служить подборка материалов под названием «Польская группа социал-революционеров Киевского университета», собранных полицией с сентября 1881 по январь 1882 г.1361 Из нее узнаем о существовании связей между студентами университетов в Москве, Петербурге, Варшаве (русский университет был открыт там в 1868 г.) и Киеве. Уже в 1880 г. было арестовано 4 или 5 студентов, среди которых был Казимеж Сосновский. Он выписывал из Варшавы газету «Równość» («Равенство»), издаваемую в Женеве Л. Варыньским. В связи с марксистским характером этой газеты полиция предположила, что, скорее всего, Сосновский, а также Х. Лисовский, учащийся в Варшаве, и А. Длуский, о котором уже была речь, вели агитацию среди рабочих и школьной молодежи. Было также известно о существовании в Киеве женского «Польского кружка», который возглавляла сестра Лисовского, Винцентина. Имела полиция и сведения о работе юридического, литературного, исторического, экономического кружков под руководством З. Балицкого, Родзевича, Дирмонта. Родзевич приехал в Киев, чтобы агитировать за проведение торжеств по случаю пятидесятилетия Ноябрьского восстания. При нем были письма к заведующему тайной университетской библиотекой, к студенту-медику Бернацкому («Корчаку»), а также три письма к неизвестным адресатам, где говорилось о некоем «Клубе сынов отечества», и обращение к украинофилам1362.