Гордиев узел Российской империи

Между тем агрессивное развитие новой отрасли стало беспокоить помещиков средней руки, которые почувствовали, что они являются объектами манипуляции и даже эксплуатации. В октябре 1883 г. после пребывания в Киеве французский консул в России Эдмонд Молинари написал статью для парижского экономического журнала «Journal des économistes», где резко критиковал эксплуатацию рабочей силы и уничтожение лесов. Тогда же эти вопросы были затронуты в изданной в Киеве на польском языке брошюре «Сахарное дело»1450. Русскоязычная пресса, в свою очередь, от имени мелких русских помещиков, которых на Украине было больше, чем крупных землевладельцев, выражала обеспокоенность в связи со спекуляциями на сахарном рынке. «Одесский вестник» остро высказался по поводу нового гидравлического пресса, «называемого мощью капитала»; эту тревогу разделял и польский автор, писавший под псевдонимом «Бонавентура», который 4 октября 1883 г. выступил в еженедельнике «Kraj» с резкой критикой так называемых благодеяний упомянутой промышленности, которая якобы давала работу и содействовала развитию сельского хозяйства: «Красивые слова, но всего лишь слова». Инвестируя, сахарные заводы всегда зарабатывали на этом вдвое больше. «Это ли благодеяние?» – спрашивал тот же помещик из Гайсина. Он с возмущением подчеркивал, что зачастую деньги уходили во Францию или Германию. От имени традиционных производителей зерна он разоблачал протекционизм, который приносил пользу лишь сахароварам, и выступал за развитие остальных отраслей пищевой промышленности, в частности мукомольного производства. Называя свеклу «чужестранкой», автор статьи видел в ее распространении причину ухудшения почвы и предлагал строить мельницы и использовать отруби на корм скоту. Вполне очевидно, что при существовавшей напряженности в земельном вопросе переход к интенсивному ведению хозяйства имел негативные последствия. Обличительная статья «Бонавентуры» завершалась враждебным выпадом по адресу технического прогресса. Автор заявлял, что паровые машины не нужны, поскольку реки, используемые лишь для водопоя скота и вымачивания льна, могли бы крутить колеса мельниц1451.

Противоречия внутри общества землевладельцев были вызваны тем, что в среде помещиков появилась новая элита, – не все в одинаковой степени получали выгоды от производства сахара. В конце 1883 г. уже упомянутый Карвицкий разоблачал самоуправство волынских сахарозаводчиков по отношению к свекловодам. Последние также хотели увеличить свои доходы, однако фабриканты скупали у них сырье по заниженным ценам. Они сетовали на значительные капиталовложения, связанные с применением новых орудий труда, – например, плуга с лемехом для глубокой вспашки. В то же время они были не в состоянии отказаться от предлагаемых авансов за еще не собранный урожай, тем самым еще теснее связывая себя с производителями сахара, на что указывал Карвицкий.

И в данном случае деньги накладывали отпечаток на все, что еще оставалось от былой шляхетской солидарности. Между шляхтичами, продавцами зерна и продавцами сахара, велось теперь уже финансовое соперничество, не имевшее ничего общего с рыцарским соперничеством прошлых эпох. «Кто возьмет верх в этой неравной борьбе? – спрашивал в завершение статьи Карвицкий. – Это совсем несложно предугадать, потому что нашей шляхте совершенно не свойственна солидарность»1452.

Пророчество не замедлило сбыться – с 1884 г. конъюнктура начала ухудшаться. Расширение с 1881 г. производства на Украине, а одновременно преодоление кризиса в Западной Европе привели к перепроизводству сахара. Элита сахароваров, стремясь защитить свои позиции, в конце марта 1884 г. объединилась в Сахарный синдикат. Ее лоббисты обратились к правительству с просьбой гарантировать помощь, если на внутреннем рынке цены упадут ниже 4,5 рубля за пуд. Синдикат предлагал создать регулирующий фонд, который пополнялся бы за счет увеличенной пошлины на импорт1453.

О могуществе этого синдиката можно судить по статистическим данным начала 1885 г., где помещики и управляющие представлены согласно вероисповеданию. Католиками, естественно, были поляки (48 собственников). На основании этих данных, к сожалению, нельзя определить, сколько их было в каждом из 77 акционерных обществ и какая доля капитала им принадлежала. Судя по данным 1910 г., к которым мы еще вернемся, они располагали значительной частью капитала. Немало было поляков и среди квалифицированного персонала, причем не только на польских сахарных заводах. Данные по сахарным заводам в Российской империи в 1884 – 1885 гг. таковы1454:

NB: 45 сахарных заводов были отданы в аренду (14 – обществам, 12 – православным, 8 – иудеям, 4 – протестантам, 4 – иностранцам и 3 – католикам), остальные 7 находились на судебном попечении, еще один завод был выставлен на продажу.