Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении)

Между тем, скромному работнику фирмы не хватает средств, чтобы содержать детей, откладывать деньги на покупку собственной квартиры и снимать временное жильё. Потому–то Х. решился на странный, казалось бы, шаг, уйдя жить к сотруднице по фирме, влюблённой в него и прощающей ему всё: гомосексуальность, временный характер их связи, и, наконец, редкость их половых контактов. Расчётливый характер этой камуфлирующей гетеросексуальной связи с лихвой компенсируется тем, что Х. выполняет в доме все мужские работы (чего стоит один лишь ремонт квартиры, мастерски сделанный им!), вносит равную долю в общие расходы, помогает подруге в её служебных делах и чутко относится к ней.

Сексологу нетрудно разглядеть в этой истории факторы, обеспечившие Х. возможность осуществления транзиторной, заместительной и камуфлирующей гетеросексуальности: его сильную половую конституцию и опыт активной роли в детских сексуальных играх. А чтобы понять мотивацию такого поведения, специальных знаний не требуется. Речь идёт о вынужденном подчинении гомосексуала социальным правилам общества, отнюдь не поощряющего сексуальное инакомыслие.

Бисексуальное поведение в рамках транзиторной, заместительной или камуфлирующей гетеросексуальности следует отличать от истинной бисексуальности, хотя по шкале Кинси все они порой получают одинаковую оценку “3”.

Истинная бисексуальность

Истинная бисексуальность — это особый феномен, в основе которого лежит одинаковая сила обоих потенциалов — гетеро– и гомосексуального. Истинные бисексуалы способны чувствовать сексуальную привлекательность представителей обоих полов в равной мере, ценя при этом абсолютно противоположные качества объекта влечения. Наблюдения над подобными людьми позволяют сделать вывод, чрезвычайно важный для сексологии в целом: гетеро– и гомосексуальный потенциалы полового влечения взаимонезависимы. При истинной бисексуальности они равнозначны, хотя в силу тех или иных причин, прежде всего, социальных и психологических, оба потенциала могут развиваться несимметрично.

В биологической основе бисексуальности лежит сравнительно мягкий сбой половой дифференциации мозга. Дёрнер (Dörner G., 1972, 1976), давая новорождённым крысам–самкам всего 20 мкг тестостерона одноразово (это в 50 раз меньше той дозы, которая, как мы помним, практиковалась исследователем в экспериментах с андрогенизацией новорождённых самцов), наблюдал у них по достижении ими взрослого возраста бисексуальное поведение. В общении с самцами такие крысы вели себя как обыкновенные самки, принимая позу лордоза; в общении же с рецептивными самками — как самцы, совершая маунтинг (садки).

Оппоненты Дёрнера, яростно отрицая его концепцию о том, что экспериментальную и “ядерную” гомосексуальность вызывают схожие биологические причины, не могут объяснить феномен истинной бисексуальности. Досадно, когда этим грешат исследователи, хорошо знакомые с биологией. Так, неоправданно осторожны слова Ф. Мондимора (2002): “Вопрос о том, оказывают ли биологические факторы влияние на формирование бисексуальной идентичности, остаётся без ответа — это предмет будущего исследования”. Но совершенно очевидно: половая мотивация, как и сексуальное поведение в целом, должны обеспечиваться соответствующими биологическими структурами, сформированными в критическом периоде половой дифференциации мозга. Усомниться в этом, значит согласиться с точкой зрения Шарлотты Уильямс о том, что между мужским и женским мозгом нет никакой разницы.