Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении)

В точно такой же ситуации другой человек способен, ничуть не мучаясь угрызениями совести, любоваться собой. В качестве примера подойдёт эпизод из романа “Это я — Эдичка” (Эдуард Лимонов, 1991), где речь идёт о поведении героя в ходе первого в его жизни гомосексуального акта. “Мне захотелось его (негра Криса, случайно встреченного на ночном пустыре. — М. Б.). Среди нашей беседы, я совсем распустился, я чёрт знает, что стал творить. Я стащил с себя брюки, стащил сапоги. Трусы я приказал ему разорвать на мне, мне хотелось, чтобы он именно разорвал, и он послушно разорвал на мне мои красные трусики. Я отшвырнул их далеко в сторону.

В этот момент я действительно был женщиной, капризной, требовательной и, наверное, соблазнительной, потому что я помню себя игриво вихляющим своей попкой, упёршись руками в песок. Моя оттопыренная попка, — оттопыренности которой завидовала даже Елена, она делала что–то помимо меня — она сладостно изгибалась, и помню, что её голость, белость и беззащитность доставляли мне величайшее наслаждение”.

“Эдичке” присущи совсем иные, чем у Сергея, личностные особенности. Между тем, у обоих есть и нечто общее. И тот и другой — не совсем обычные, эмоционально уравновешенные люди. Их принято называть личностями с акцентуацией характера (акцентуантами). Термин происходит от слова “акцент” — своеобразие, выделение чего–нибудь. Немецкий психиатр Карл Леонгард (1981) предложил называть акцентуированными те личности, у которых дисгармоничность характера не достигает степени явного уродства, как у психопатов, но и не укладывается в рамки нормы.

“Эдичка” — личность демонстративная (истерическая). У таких людей есть одна “пламенная страсть”: они должны быть в центре внимания, все должны видеть их неординарность. Невозможность удовлетворить эту потребность ввергла “Эдичку” в состояние депрессии. Не оценив его драгоценных качеств, от него ушла жена Елена (завидовавшая, по мнению Лимонова, оттопыренности его попки). Чужим и никому ненужным он почувствовал себя в США. В ситуации отверженности и пребывания в тени однополые похождения оказали на “Эдичку” целебное воздействие: таким способом он привлёк к себе внимание Криса. Продемонстрировав ему и самому себе свою неординарность, он вышел из кризиса.

Напомним, что у Сергея дело обстояло прямо противоположным образом. Обнаруженная им собственная гомосексуальность, вызвала у него чувство вины и тревоги. Особенностью же Сергея является его способность легко переходить к крайним полюсам настроения (циклоидный тип акцентуации характера). В начале своего приключения он был настолько весел и расторможен, что даже попал в милицейскую машину. Возвратившись домой, он впал в депрессию, определившую клинику его невроза.

История Сергея высвечивает невротический механизм, уже промелькнувший в письме Руленко. Роман рассказал не только об интернализованной гомофобии, преодолённой им, но и о мучительной тревоге, связанной с обнаружением собственной гомосексуальности (точнее, бисексуальности). Иногда эта тревога принимает особо острые формы, переходя в панику.

Гомосексуальная тревога и паника

“Гомосексуальная тревога” — невротическая реакция у лиц, впервые обнаруживших у себя гомосексуальность (до того вытесненную из их сознания) и боящихся разоблачения, либо реализовавших девиантное влечение вопреки своим же антигомосексуальным установкам.

Клинический пример. Врач А. известен в медицинских кругах своими профессиональными успехами. Однажды он позвонил, настаивая на срочной консультации. На приёме А. мечется так, что его едва удаётся удержать на месте. В крайней тревоге, страхе и печали он причитает:

— Я — педераст! На работе об этом уже догадываются, а скоро о моём позоре узнает весь город. Конец семье, карьере, конец всему!