Гордиев узел сексологии. Полемические заметки об однополом влечении

Более трагично обстоит дело в случаях делинквентного поведения. Ведь у подобных субъектов внутриличностная борьба с собственной гомосексуальностью выходит за рамки их личных чувств и переживаний. По механизму проекции в этих случаях она переносится вовне и выливается в уголовные гомофобные акции (например, “ремонт”).

Повторим ещё раз: в коррекции нуждаются все формы гомофобии, и лёгкие, как у моего приятеля, и тяжёлые, сопровождающиеся правонарушениями и расстройствами половой функции. Самый частый путь преодоления гомофобии – осознание того, что в её основе лежит вытесненная в подсознание собственная гомосексуальность. Такой способ отнюдь не предполагает реализацию гомосексуального компонента влечения.

Коррекция гомофобии у моего приятеля и вовсе не потребовала лечения, проведённого по всем правилам искусства. Заметив однажды его гримасу отвращения во время телевизионного выступления “поп-звезды” с “голубыми” манерами, я заметил ему:

– А ведь в отрицании “голубизны” ты очень непоследователен. Если тебе так уж отвратителен этот певец, то почему тебя не коробит наиболее полное отражение гомосексуализма в изобразительном искусстве или в музыке, скажем, у Микеланджело, или у Чайковского и Баха?

– Как?! – ужаснулся приятель, – Бах – педераст?!

Я его успокоил, сказав, что в своей половой ориентации Бах был строго гетеросексуальным. Тем не менее, его музыка часто отражает самую сущность гомосексуальности – экстаз подчинения сильной личности в любви к ещё более совершенному избраннику. Это же составляет суть скульптур и фресок Микеланджело, его изображений Давида, Христа, Бога-Отца. Токкаты и фуги Баха выражают напряжённые духовные поиски Бога и полное подчинение ему. Это сопровождается столь мощным чувством экстаза, что он невольно ассоциируется с чувством оргазма.

У Чайковского на первый план выступает другой аспект гомосексуальности – чувство неизбежности и неотвратимости страсти, тема рока. Этим трагическим гомосексуальным ощущением пронизаны его самые гениальные творения: Пятая и Шестая симфонии, “Ромео и Джульетта”, “Лебединое озеро”, “Пиковая дама”.

Как бы ни относились ортодоксальные искусствоведы к такой несколько вольной трактовке музыки Чайковского и Баха, коррекция гомофобии с её помощью удалась на славу!

Впрочем, её успех был подготовлен долгими предварительными беседами с ним и с помощью его жены, по счастью свободной от невротических комплексов и, в отличие от Дили Еникеевой, не страдающей гомофобией. Но как быть с другими гомофобами, с тем же Новохатским? Симулирует ли он бред или страдает паранойей по-настоящему, это не меняет дела. Он неизлечим.

Гомофобия психиатра Еникеевой менее безнадёжна, но коррекция её невроза потребует много усилий. Похожим образом обстоит дело и с большинством нашего населения, отравленным гомофобными предрассудками. Удастся ли когда-нибудь достичь компромисса между гомосексуалами и гетеросексуальным большинством? Разговор об этом ключевом вопросе пойдёт в последней части книги.

Профилактика неврозов, связанных с гомосексуальностью

И, наконец, несколько слов о профилактике. Гюнтер Дёрнер советует с целью предупреждения гомосексуальности вводить андрогены всем беременным, у которых плод имеет мужской пол. Александр Резников (1982) резонно замечает на это, что такое вмешательство, учитывая результаты экспериментов самого Дёрнера, окажется, скорее, вредным, чем полезным. Разумеется, оно недопустимо.

Суровые психиатры А. Качаев и Г. Пономарёв настаивают на принудительной “профилактике”: “Одной из основных задач по профилактике половых извращений, и гомосексуализма в частности, в связи с социальной опасностью гомосексуалистов (стойкость и скрытность гомосексуальных связей, стремлением к постоянному поиску партнёра или объекта и др.), должно быть внедрение системы дифференцированного медико-правового подхода: выявление и строгий учёт занимающихся гомосексуализмом лиц в психоневрологических диспансерах и в органах милиции”.