Гордиев узел сексологии. Полемические заметки об однополом влечении

Всё это проливает свет как на эмоции гетеросексуальных мужчин, практикующих заместительную гомосексуальность, так и на типичные проблемы гомосексуалов. От горлиц, оставшихся без пары и попавших в ситуацию накопления полового инстинкта, одних отличает потребность в самоутверждении с демонстрацией презрительного отношения к гомосексуальным партнёрам; других – невротический страх перед девиацией и отказ от её реализации; третьих – отрицание собственной гомосексуальной ориентации, порой вопреки достаточно интенсивной и регулярной однополой активности. В исследовании, проведенном работниками Национального агентства здоровья и общественной жизни США (Laumann E. O. et al., 1994), предлагались анкеты с вопросами о характере половой идентичности (кем себя считает опрашиваемый: гетеро- или гомосексуалом?), о наличии полового влечения к лицам своего пола, а также о наличии гомосексуальных половых контактов. Лишь 24 % из 143 мужчин (общее же количество опрошенных составляло 1410 человек) ответили утвердительно на все три вопроса. Ещё 44 % мужчин, заявляя о наличии у них однополого влечения, тем не менее, сочли себя гетеросексуалами, даже не помышляющими о реализации своего однополого влечения. 22% признались, что живут с партнёром собственного пола, но заявили, что делают это “без желания”. Что же касается ещё 1% опрошенных мужчин, то они признали свою гомосексуальную идентичность, отметив, что не реализовали однополого влечения. Наконец, 2% отнесли себя к гомосексуалам, но дали отрицательный ответ на вопрос о наличии у них как соответствующего полового поведения, так и желания.

Разумеется, у большинства лиц, практикующих заместительную гомосексуальную активность, половая роль не совпадает с половыми предпочтениями. Но зададимся вопросом: возможно ли вступать в однополый контакт без сексуального желания? Даже если бы кого-то принудили к этому насильно, вызвав у него эрекцию под гипнозом, то и тогда речь шла бы об эротическом желании, хотя бы и внушённом. Словом, очевидны две закономерности:

Во-первых, сам факт того, что многие мужчины охотно практикуют гомосексуальную активность, вопреки собственным половым предпочтениям, свидетельствует не только о необоримости желания половой разрядки в периоде юношеской гиперсексуальности, но и о неполноте дефеминизации соответствующих нервных центров в ходе половой дифференциации головного мозга. Разумеется, это предположение требует проверки, но априорно оно представляется вполне обоснованным.

Во-вторых, подавляющему большинству опрошенных свойствен конфликт между стремлением к однополой близости и нежеланием признаться в нём себе и другим. Часть из них не решалась реализовать своё гомосексуальное влечение из-за робости или нежелания связываться с малопрестижной прослойкой общества. Другие по механизму психологической защиты отрицают собственную принадлежность к геям, вопреки тому, что живут с партнёрами своего пола.

Итак, геями хотят быть далеко не все те, кто способен на однополую близость. Но если транзиторная и заместительная гомосексуальность легко и без сожаления отбрасываются за ненадобностью, заменяясь при первой же возможности гетеросексуальным образом жизни, то с “ядерной” дело обстоит иначе.

“Ядерная” гомосексуальность

Основной фактор, определяющий развитие “ядерной” девиации у мужчин – низкий уровень андрогенов, вырабатываемых зародышевыми яичками в критический период половой дифференциации мозга. К этому приводят стрессы, переживаемые беременной; её заболевания: ревматизм, токсикоз беременности, гипертония, болезни желёз внутренней секреции, а также приём женских половых гормонов и некоторых медикаментов (резерпина, снотворных, нейролептиков).

Гомосексуальность, тем более “ядерную”, как правило, ошибочно отождествляют с пассивностью и с отсутствием традиционно мужских качеств, свойственных сильной половой конституции. Подобный взгляд подкрепляется, казалось бы, и фактами, добытыми в экспериментах на животных. Известно, что дефицит андрогенов, полученный кастрацией или иным способом в критическом периоде половой дифференциации мозга, вызывает у подопытных самцов гомосексуальность. Если же новорождённым крысам-самцам дать тестостерон, то, став взрослыми, они будут отличаться гиперсексуальностью. Чаще контрольных животных они совершают маунтинг (покрытие рецептивных самок), чаще добиваются интромиссии (введения полового члена) и эякуляции (Dörner G., 1972, 1976). Что же касается лордоза (специфического для рецептивных самок прогибания спины с отведением хвоста в сторону), то ни он, ни другие женские поведенческие реакции у них почти не отмечаются.