Гордиться, а не каяться!

Именно для поиска исторической правды телевидение должно посвящать Катыни серьезные обстоятельные передачи. Но не привлекать ангажированных властью любителей и дилетантов, таких как Млечин и Сванидзе. А пригласить профессионалов — отечественных и польских историков, которые занимаются в настоящее время этим вопросом.

По тому, какие исторические сюжеты предлагает зрителю ТВ, можно, наверное, судить о сверхзадаче. Есть, конечно, промежуточные цели: сделать программу, заработать денег. Как вы думаете, какова все-таки сверхзадача?

— Действительно, может показаться странным, что в условиях экономического кризиса, обострения социальных конфликтов телевидение настойчиво обращается к советскому прошлому. Однако нам не рассказывают, как строили Магнитку, Ростсель- маш, Сталинградский и Харьковский тракторные, как водружали над Рейхстагом алое Знамя Победы. Алое, а не трехцветное, как это устроили 9 Мая на Красной площади. Нам посылают сигнал: как бы вам худо ни было, радуйтесь, что не живете в «страшные советские годы». В этом, собственно, и состоит сверхзадача.

Беседовал Олег Пухнавцев

Катынь: Непонятно, почему мы должны брать вину немцев на себя!

«Сенсации», о которой накануне объявил Росархив, выложив документы о «катынском деле» в Интернет, не получилось. У многих историков эта новость, которую поспешили тут же выдать журналисты, снабдив заезженными шаблонами «маховик репрессий», «машина НКВД» и т. д., вызвала лишь одну реакцию: «Этот документ уже 20 лет используется польской стороной». О том, зачем немцы устроили провокацию с Катынью, откуда в деле взялись немецкие «вальтеры», как число расстрелянных поляков увеличилось в пять раз и сколько красноармейцев погибло в польском плену, — в интервью Накануне. ru рассказал доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Юрий Жуков.

Юрий Николаевич, накануне Росархив рассекретил документы по так называемому «катынскому делу». В некоторых СМИ началась истерика — сенсация, наконец-то выложили в Интернет «долгожданные» документы. Вы их видели?

Конечно. Это то же самое, что было 20 лет назад опубликовано! То же самое! Пока ничего нового! Это все та же записка Берии в Политбюро с просьбой разрешить суд, это тот самый документ, который в книге Шведа (Владислав Швед, публицист, политолог, автор книги «Тайна Катыни». — Прим. Накануне. RU) подвергается очень тщательному разбору, есть свидетельства эксперта, работающего в системе в МВД, что слишком много сомнений вызывает этот документ. Три странички, две одной печатной машинкой набраны, третья — другой. Но простите, в ведомстве Берии такого произойти не могло! Кроме того, нет всех требуемых атрибутов — номера, даты и т. д. Я сижу с архивными документами Политбюро, где немало записок Берии, на таком же бланке, но такого я еще не встречал. Меня лично насторожило в этом документе то, как расположены подписи Сталина и Молотова. Обычно они шли в левом углу снизу вверх, читаешь и пишешь, чтобы написать так, как в этом документе, нужно перевернуть бумагу вверх ногами, только так получаются подписи. Этого я тоже, проглядев документы высших партийных документов, начиная с 1919 г., никогда не встречал. Ни разу. С точки зрения профессионального историка пока катынское дело настолько темное, что лучше его расследовать, нежели загодя принимать какое-то решение и посыпать голову пеплом.

Вам посчастливилось держать в руках ксерокопию подлинной записки Берии.

Действительно, когда готовили процесс над компартией, я работал на Ильинке, в архиве. Там мне дали посмотреть пачку документов, подготовленных к процессу над компартией, среди них была одна страничка — также от Берии в Политбюро с просьбой разрешить вынести смертный приговор польским военнопленным. Тогда меня Катынь не интересовала, но мой глаз остановился на этом документе только потому, что левый верхний угол при ксерокопировании был закрыт, что видно было по бланку. Я спросил сотрудников архива, нельзя ли посмотреть оригинал, чтобы взглянуть на резолюцию, которая как раз ставится в этом углу. Мне ответили: «Нет, оригинал не доступен». Тогда я сказал: «Если вы закрыли резолюцию, то вряд ли она отвечала положительно просьбе Берии, потому что для суда над КПСС этот документ был бы идеальным, на что работники архива ответили: «Мы не знаем, не видели, что нам дали, то мы имеем». После этого разговора и ксерокопия документа исчезла из этой пачки.