Гордон Лонсдейл: моя профессия — разведчик

— Увидимся дома, нацепим на грудь табличку с кодовым именем и всеми фамилиями, под которыми работали за рубежом.

— Боюсь, длинный список выйдет, — невесело усмехнулся Вильсон. — Когда-то еще будем вместе?

Обратно в город ехали молча. Я сидел за рулем, Вильсон вглядывался в дома лондонских окраин, как бы прощаясь с ними.

— Поищи что-нибудь, — попросил я, включая приемник.

Вильсон поймал джаз. «Сегодня мы с тобой расстаемся навсегда, — выводил низкий хрипловатый баритон. — Ты скажешь прощай, и нас проглотит вечность».

— Что за чертовщина! — усмехнулся Вильсон. Но тут в грустную мелодию вдруг ворвался голос диктора.

— Экстренное сообщение, — сказал он, и в голосе его не было обычной бесстрастной интонации. — Экстренное сообщение. Москва передает: в Советском Союзе запущен первый искусственный спутник Земли!

Слово «спутник» диктор произнес по-русски, старательно выговаривая незнакомое сочетание букв.

Тут же передали запись его сигналов: «бип, бип, бип».

— Притормози, — попросил Вильсон. Остановив машину, мы тихо сидели и слушали эти таинственные сигналы, показавшиеся нам самой замечательной музыкой на свете.

— Видишь, в английском языке появилось новое слово «спутник», — прервал молчание Вильсон.

Настроение у нас было прекрасное.

После отъезда Вильсона работы, естественно, стало значительно больше. В Центре решили помощника мне не присылать. А тут как назло вскоре стали хорошо идти коммерческие дела бизнесмена Лонсдейла, я был вынужден часто задерживаться на работе после пяти вечера, а также непрерывно колесить по стране.

В апреле 1958 года мне пришлось срочно выехать по коммерческим делам в Северный Уэльс, в небольшое местечко Святой Осаф. В этом живописном городке жил один из покупателей фирмы. Он приобрел у нас двадцать торговых автоматов, но вскоре заболел и обслуживать их не смог. Безработные автоматы, естественно, не приносили владельцу никакого дохода. Тем не менее ему приходилось ежемесячно вносить очередные платежи, погашая задолженность. Случай был довольно заурядный — в погоне за призраком богатства многие оказывались в подобных ситуациях. Но тут дело осложнялось тем, что мой клиент вложил большую для него сумму еще в одно дело и тут же оказался на грани банкротства. Ему грозили суд и опись имущества, и он решил спасти все, что можно было спасти. Автоматы он скрыть не мог и хотел сбыть их побыстрее. После чего ему было бы значительно легче утаить деньги от специального суда по делам о банкротстве.

Когда незнакомый мне господин позвонил в Лондон и, не входя в объяснение причин, предложил купить у него почти уже оплаченные им автоматы меньше чем за 20 процентов их первоначальной стоимости, я легко сообразил, чем было вызвано столь выгодное предложение.

От Лондона до Святого Осафа по шоссе около трехсот километров. Я отправился в путь в тот же вечер. Километров через двести остановился — уже была ночь — в небольшой гостинице, надеялся выехать оттуда утром. Однако глубокой ночью проснулся от невыносимой боли в пальце правой руки. Еще вечером палец начал побаливать, но я постарался не обращать на это внимания.

Боль была острой, о сне не приходилось и думать. Но уже в пять утра я был за рулем. По дороге в Святой Осаф остановился в так называемом «транспортном кафе» — такие обычно открыты круглые сутки. Позавтракал, стараясь провести за столом как можно больше времени.

В 8.30 утра — весьма необычное время для коммерческих сделок, но ждать я больше был не в силах — уже был у незадачливого покупателя.

«Наверное, мелкий лавочник, одержимый желанием побыстрее разбогатеть».

Но я ошибся. Банкрот жил в шикарном двухэтажном особняке на окраине города. Позади дома — большой фруктовый сад, раскинутый по склону холма. С террасы — замечательный вид на море. На покатых холмах, затянутых густой зеленой травой, стада овец. Во дворе — два новых автомобиля.

Вот тебе и лавочник!

— Чашку чая? — хозяин был любезен.

— Да, если можно...

Я с изумлением увидел, что в доме «банкрота» есть горничная. Заметив, что она говорит по-английски с немецким акцентом, я заговорил с ней по-немецки. Оказалось, что горничная и еще одна немецкая девушка работают здесь практически бесплатно, только ради того, чтобы научиться хорошо говорить по-английски. Они обе хотели стать продавщицами у себя на родине и могли бы гораздо лучше устроиться, если бы хорошо знали английский язык. У меня не было времени выяснить, каким образом судьба занесла их в такое захолустье.

Когда «клиент» вышел отдать какие-то распоряжения по хозяйству, я сказал по-немецки горничной:

— Вам повезло — такой богатый дом. Тут, наверное, и работы немного, и кормят отлично...

— Работаем с утра до вечера, — ответила немка. — А что касается еды, то вы просто не поверите, как плохо здесь питаются.

— Но ведь он очень богатый человек!

— У него богатая жена. Все, что вы видите, принадлежит ей. Он несколько месяцев назад завел роман, и жена больше не дает ему денег.

— На что же он живет? — с изумлением спросил я.