Гордость и гордыня

– Сколько писем вам приходится писать на протяжении года! И сколько деловых! Меня они приводили бы в ужас!

– B таком случае очень удачно, что писать их мой жребий, но не ваш.

– Прошу, сообщите вашей сестрице, что мне не терпится увидеться с ней.

– Я уже один раз по вашему желанию написал ей это.

– Боюсь, вам не нравится ваше перо. Разрешите, я его очиню. Я очень хорошо чиню перья.

– Благодарю вас, но я сам чиню свои перья.

– Как вам удается писать так ровно?

Он промолчал.

– Скажите вашей сестрице, что я в восхищении, узнав про ее успехи в игре на арфе, и прошу, не забудьте упомянуть, в какой восторг меня привел ее прелестный рисунок для столика и что, по-моему, он, несомненно, превосходит рисунок мисс Грантли.

– Вы не позволите отложить ваши восторги до моего следующего письма? На этом листе осталось слишком мало места, чтобы я мог воздать им должное.

– O, это не важно. Я ведь увижусь с ней в январе. A вы всегда пишете ей такие очаровательные длинные письма, мистер Дарси?

– Обычно они бывают длинными, но всегда ли очаровательными, судить не мне.

– Я совершенно уверена, что тот, кто способен с легкостью написать длинное письмо, не может писать плохо.

– Для Дарси это не такой уж комплимент, Каролина, – воскликнул ее брат, – потому что он вовсе не пишет с легкостью. Слишком уж он привержен всяким длинным ученым словам! Ведь правда, Дарси?

– Стиль моих писем заметно отличается от твоего.

– Ах! – вскричала мисс Бингли. – Чарльз пишет с невообразимой небрежностью. Он опускает половину слов, а остальные покрывает кляксами.

– Мои мысли текут так быстро, что я не успеваю их выразить, и поэтому мои корреспонденты порой не находят в моих письмах ни единой связной мысли.

– Ваша скромность, мистер Бингли, – сказала Элизабет, – обезоружит любой упрек.

– Нет ничего обманчивее скромности, – возразил Дарси. – Нередко это не более чем равнодушие к чужим мнениям, а иногда и скрытое хвастовство.

– И чему из двух ты припишешь мой недавний образчик скромности?

– Скрытому хвастовству. Потому что на самом деле ты гордишься изъянами своей манеры писать, считая их следствием быстроты мысли и небрежения к ее запечатлению на бумаге, а это, на твой взгляд, если и не достойно хвалы, во всяком случае, придает тебе интересность. Способность делать что-либо быстро всегда ценится ее обладателем, нередко не замечающим несовершенств, к каким приводит эта быстрота. Когда нынче утром ты сказал миссис Беннет, что соберешься за пять минут, если когда-нибудь решишь покинуть Недерфилд, ты видел в этом род панегирика себе, высокой похвалы. Но что столь уж достойного в сумасбродной поспешности, которая помешает завершить необходимые дела и не принесет пользы ни тебе, ни кому-либо еще?

– Право, это уже слишком! – вскричал Бингли. – Помнить вечером весь вздор, сказанный утром! Тем не менее, клянусь честью, я верил, что говорил о себе правду, и верю в это сейчас. А потому я не приписал себе сумасбродство для того, чтобы пощеголять перед дамами.

– Не спорю, возможно, ты верил своим словам, но я отнюдь не убежден, что ты упорхнул бы с такой быстротой. Твое поведение зависело бы от обстоятельств и случайностей, как и у всякого другого знакомого мне человека. И если бы, когда ты вскочил в седло, какой-нибудь друг сказал тебе: «Бингли, лучше подожди до следующей недели», ты, вероятно, послушался бы, ты, вероятно, отложил бы отъезд, а по настоянию кого-нибудь еще остался бы и на месяц.

– Этим вы лишь доказали, – воскликнула Элизабет, – что мистер Бингли не отдает должное своему характеру. Вы представили его в гораздо лучшем свете, чем он делал это сам.

– Я чрезвычайно польщен, – сказал Бингли, – тем, как вы превратили слова моего друга в комплимент доброте моей натуры. Но, боюсь, вы придали им смысл, какого он вовсе в виду не имел. Он, бесспорно, был бы лучшего обо мне мнения, если бы в подобных обстоятельствах я бы отказался наотрез и ускакал бы со всей быстротой, на какую способна моя лошадь.

– И мистер Дарси тогда бы счел, что опрометчивость вашего первого решения искуплена упрямством, с каким вы его выполнили?

– Честное слово, тут я ничего толком объяснить не могу. Дарси должен говорить сам за себя.

– Вы ждете от меня отчета во мнениях, которые вам было угодно приписать мне, хотя я ни разу ничего подобного не сказал. Однако допустим, что дело обстоит именно так, как вы его представили. Вам следует помнить, мисс Беннет, что друг, который предположительно пожелал, чтобы он вернулся в дом и отложил исполнение своего плана, всего лишь пожелал этого, попросил, не представив ни единого довода, почему это следовало сделать.

– Уступить настояниям друга легко и охотно в ваших глазах это не заслуга?

– Уступка без причины не делает чести ни тому, ни другому.