Гордость и Предубеждение

– Но я могу заверить вас, – добавила она, – что Лиззи не много потеряет, если не будет стараться соответствовать его вкусу, ибо он очень неприятный и даже отвратительный человек, совершенно не стоящий того, чтобы искать его расположения. Столь высокомерный и настолько тщеславный, что его невозможно было выносить! Он прогуливался повсюду, воображая себя этакой недоступной персоной! Не настолько красив, чтобы пожелать с ним танцевать! Мне хотелось, чтобы вы были там, мой дорогой, и поставили бы его на место. Я испытываю отвращение к этому человеку.

Глава 4

Когда старшие сестры по возвращении домой остались одни, Джейн, до того осторожная в похвалах мистеру Бингли, не стала сдерживать своего восхищения им.

– Он именно такой, каким и должен быть молодой человек, – говорила она, – рассудительный, добродушный, живой; и я никогда не встречала мужчин с такими изящными манерами! Какая непринужденность, какая безупречная воспитанность!

– Он к тому же красив, – добавила Элизабет, – каким и должен быть молодой человек, если это возможно. Он, похоже, лишен недостатков.

– Мне очень польстило, что он пригласил меня на танец во второй раз. Я не ожидала такой ясной демонстрации его расположения.

– Тебя это удивляет? Меня нисколько. Но в этом и есть большое различие между нами. Комплименты всегда застают тебя врасплох, меня же – никогда. Что может быть естественнее, чем его повторное приглашение? Он просто не мог не увидеть, что ты примерно в пять раз красивее любой другой женщины в зале. Незачем хвалить его за это. Что ж, он, конечно, очень приятный человек, и я, пожалуй, позволю тебе его полюбить. Тебе нравились мужчины и поглупей этого.

– Как ты можешь, Лиззи!

– Знаешь, ты слишком склонна любить людей вообще. Ты никогда и ни в ком не видишь недостатков. Все вокруг хороши и приятны в твоих глазах. Я никогда в жизни не слышала, чтобы ты отзывалась плохо о ком-нибудь.

– Мне просто не хотелось бы спешить с осуждением кого бы то ни было, но я всегда говорю только то, что думаю.

– Я знаю, что ты всегда поступаешь именно так, но это-то и удивительно. При твоем здравом уме быть настолько искренне снисходительной к глупости и несуразности других! Притворная искренность и откровенность нередки, их можно встретить повсюду. Но быть искренней бескорыстно, а не напоказ, разглядеть добрые черты в характере любого человека и сделать его таким образом лучше, и никогда не говорить о плохом, такое есть только у тебя. Значит, тебе должны нравиться и его сестры, не так ли? Хотя их манеры столь отличны от его.

– Ну конечно же, это не так. Но когда с ними пообщаешься, они оказываются очень приятными женщинами. Мисс Бингли будет жить со своим братом и вести его дом, и не ошибусь, предположив, что мы найдем в ее лице очаровательную соседку.

Элизабет не стала возражать, но речи сестры ее не убедили. Поведение сестер Бингли на балу не давало оснований полагать, что они старались понравиться, и, обладая большей наблюдательностью и менее снисходительным характером, чем сестра, не искаженными избыточным вниманием к себе, она не была склонна одобрить их манеры. На самом деле, это были вполне типичные светские дамы: они не скрывали хорошего настроения, когда им все нравилось, и демонстрировали способность быть приятными, когда считали это выгодным, но, по сути, были высокомерными и тщеславными. Они были довольно красивы, получили хорошее образование в одной из первых частных школ в столице, владели состоянием в двадцать тысяч фунтов каждая, но имели привычку тратить больше, чем следовало бы. Вращаясь в обществе людей светских, они находили во всех уважение к своему положению, что, по их мнению, давало право высоко ценить себя и пренебрегать другими. Происходили они из респектабельной семьи с севера Англии, обстоятельство, более глубоко запечатлевшееся в их памяти, чем то, что состояние их брата и их собственное было обеспечено торговлей.

Мистер Бингли унаследовал почти сто тысяч фунтов от своего отца, который при жизни имел намерение приобрести поместье, но так и не сделал этого. Мистер Бингли не отказался от этой мысли и иногда подумывал то об одном, то о другом графстве, но поскольку в настоящий момент в его распоряжении оказался прекрасный дом и обширное поместье, многие из тех, кто лучше других знали легкость его нрава, испытывали сомнения, не проведет ли он остаток своих дней в Незерфилде, а приобретение владения оставит своим наследникам.