Гордость и предубеждение

Едва ли мистеру Бингли удалось бы сохранить при этом серьезное выражение лица, если бы он не счел необходимым пощадить чувства Элизабет. Его сестра была не столь деликатна и посмотрела на Дарси с весьма выразительной улыбкой. Пытаясь придумать что-нибудь, что могло бы направить мысли матери по новому руслу, Элизабет спросила у миссис Беннет, не заходила ли к ним в ее отсутствие Шарлот Лукас.

— О да, вчера она была у нас со своим отцом. Что за милейший человек этот сэр Уильям — не правда ли, мистер Бингли? Настоящая светскость: благородство и любезность! У него всегда найдется что сказать каждому человеку. Вот, по-моему, образец хорошего тона! Особы, которые воображают о себе бог знает что и даже не желают раскрыть рта, напрасно предполагают, что они хорошо воспитаны.

— Шарлот с вами обедала?

— Нет, она спешила домой. Наверно, ей нужно было там помочь в приготовлении пирога. Что касается меня, мистер Бингли, то я держу у себя таких слуг, которые сами справляются со своей работой. О да, мои девочки воспитаны по-другому. Впрочем, каждый поступает как может. Девицы Лукас все же очень милы, смею вас уверить. Так обидно, что они некрасивы! Я вовсе не говорю, что Шарлот совсем безобразна — она ведь наш большой друг.

— Кажется, она очень приятная молодая женщина, — сказал Бингли.

— О, еще бы! Но вы же не станете отрицать, что она дурнушка. Это признает сама леди Лукас, завидуя красоте моей Джейн. Не хотелось бы хвалиться собственной дочерью, но, в самом деле, если уже говорить о Джейн — не часто найдешь такую красавицу. Об этом говорят на каждом шагу — себе самой я бы не поверила. Когда ей только минуло пятнадцать, мы жили у моего брата Гардинера в Лондоне. И, представьте, там был один джентльмен, который влюбился в нее без памяти — моя невестка ждала уже, что он вот-вот сделает ей предложение еще до того, как мы от них уедем. Правда, этого не случилось. Быть может, он считал, что Джейн еще слишком молода. Но зато он посвятил ей стихи — знаете, просто очаровательные!

— Тем этот роман и кончился, — поспешно вмешалась Элизабет. — Я думаю, что это не единственное увлечение, нашедшее подобный конец. Интересно, кто первый открыл, что иногда поэзия убивает любовь?

— Я привык считать поэзию питательной средой для любви, — сказал Дарси.

— Да — прочной, здоровой и страстной любви — возможно. То, что уже окрепло, может питаться чем угодно. Но если говорить о легкой склонности, то я уверена, что после одного хорошего сонета от нее может не остаться и следа.

Дарси только улыбнулся. В наступившем молчании Элизабет с тревогой ждала, что мать снова позволит себе какую-нибудь бестактность. Миссис Беннет, в самом деле, очень хотелось поговорить, но так как ей ничего не приходило в голову, она после некоторой паузы стала снова благодарить мистера Бингли за его заботу о Джейн и извиняться за беспокойство, которое ему причиняет еще и Лиззи. Бингли был искренно любезен в своих ответах, заставив быть вежливой и свою младшую сестру, которая произнесла все, что подобало при таких обстоятельствах. И хотя свою роль она исполнила без особенной грации, миссис Беннет все же осталась вполне довольна и вскоре попросила подать экипаж. В то же мгновение, как по сигналу, выступила ее младшая дочка. Китти и Лидия в течение всего визита перешептывались между собой. При этом они условились, что младшая должна напомнить мистеру Бингли про обещание устроить бал в Незерфилде, которое он дал по приезде в Хартфордшир.

Лидия, рослая пятнадцатилетняя девица, с прекрасным лицом, недурная собой, была любимицей матери. Именно благодаря этой привязанности она начала выезжать в свет в столь юном возрасте. Ее природные смелость и жизнерадостность развились в самоуверенность благодаря вниманию офицеров, которым ее рекомендовали хорошие обеды дядюшки и врожденное легкомыслие. Поэтому ей ничего не стоило заговорить с мистером Бингли о бале и недвусмысленно напомнить ему его обещание, добавив, что с его стороны было бы позорнейшим проступком, если бы он не сдержал слова. Его ответ на этот неожиданный выпад был весьма приятен для слуха миссис Беннет.

— Поверьте, я с радостью выполню свое обещание. И как только мисс Беннет поправится, я попрошу, чтобы именно вы соблаговолили выбрать день для этого праздника. Но пока она больна, вам, я полагаю, и самой не захотелось бы танцевать.

Лидия сказала, что вполне удовлетворена его словами.

— О, да, будет гораздо лучше подождать, пока Джейн выздоровеет. К тому же, очень может быть, что за это время в Меритон вернется капитан Картер. А после вашего бала, — добавила она, — я заставлю их устроить свой. Прямо так и скажу полковнику Форстеру, что ему стыдно уклоняться.

После этого миссис Беннет и ее младшие дочки уехали, а Элизабет тотчас вернулась к Джейн, предоставив двум леди и мистеру Дарси возможность рассуждать без всяких помех о ней и ее родных. Впрочем, несмотря на все остроты мисс Бингли по поводу ее «очаровательных глазок», дамы так и не смогли заставить мистера Дарси что-нибудь в ней осудить.

Глава X