Гордость и предубеждение

Джорджиана поживала превосходно.

– Как я рада об этом слышать! – ликовала леди Кэтрин. – Непременно передай ей от меня, что она не достигнет мастерства в музыке, если не будет упражняться каждый день.

– Уверяю вас, мадам, ей не нужен этот совет. Она играет постоянно.

– Тем лучше для нее. Ты ведь понимаешь, что в этом деле не бывает понятия «достаточно». В своем следующем письме я непременно ей скажу, что от занятий нельзя отлынивать ни под каким предлогом. Я часто говорю юным леди, что в музыке невозможно достичь совершенства без постоянной практики. Я уже несколько раз указывала мисс Беннет, что ее мастерство никогда не вырастет, если она не станет музицировать регулярно. Жаль, что у миссис Коллинз нет инструмента, но я всегда буду рада ей, и пусть она приходит в Розингс хоть каждый день и играет себе в комнате миссис Дженкинсон на здоровье. В той части дома она совершенно никому не помешает.

Мистер Дарси смутился дурным воспитанием тетки, но вслух ничего не сказал.

После того, как убрали кофейники, полковник напомнил Элизабет о ее обещании сыграть что-нибудь для него. Нисколько не смущаясь, девушка прошла к инструменту. Фитцуильям придвинул стул поближе. Леди Кэтрин, прослушав половину песни, обернулась к Дарси и привычно завела с ним беседу; однако тот вскоре отодвинулся в сторону, а потом и вовсе прошел ближе к фортепьяно, заняв то место, с которого ничто ему не мешало любоваться исполнителем во всей красе. Элизабет наблюдала за его маневрами и в первом же промежутке между номерами не преминула заметить с лукавой улыбкой:

– Неужели вы хотели меня напугать, мистер Дарси, вознамерившись неожиданно послушать меня? Не надейтесь на мое смущение. Хоть я и знаю, что ваша сестра играет превосходно, вряд ли это остановит меня. Мое собственное упрямство заставляет меня действовать наперекор мнению окружающих, а храбрость придает мне силы противиться попыткам меня смутить.

– Не стану заверять, будто вы ошибаетесь, потому что вы сами не верите в собственное предположение относительно моих коварных замыслов. Я имею удовольствие знать вас уже достаточно долго, чтобы понять, как забавляет вас иногда оглашение мнений, не принадлежащих вам лично.

Элизабет сердечно рассмеялась, услышав такие слова, и обернулась к полковнику Фитцуильяму.

– Ваш кузен сообщит вам интересные сведения о моем характере, и не исключено даже, что предупредит вас не верить ни единому слову, произнесенному мною. Видимо, в недобрый час познакомилась я с человеком, способным распознать мое истинное лицо, и под жестокой звездой свела нас судьба там, где я надеялась получить хоть каплю доверия, пользуясь расположением людей, со мной еще не знакомых. И правда, мистер Дарси, как невеликодушно с вашей стороны оглашать все мои недостатки, познанные вами еще в Хертфордшире. Более того, позвольте мне также заметить, что это просто легкомысленно с вашей стороны, ведь ваши упреки вынуждают меня отвечать вам тем же; а если я стану говорить, то, боюсь, ваши родственники будут шокированы, услышав, сколь много нелицеприятного о вас мне известно.

– Я вас тоже не боюсь, – парировал он с улыбкой.

– Умоляю, немедленно расскажите мне, что такого ужасного вы о нем знаете! – в нетерпении воскликнул полковник. – Мне страшно хочется знать, как ведет себя мой кузен среди посторонних.

– Ну что ж, тогда слушайте, но только знайте, я расскажу совершенно ужасные вещи. Первая наша встреча с ним состоялась в Хертфордшире, на балу, и об этом вы, скорее всего, знаете. И что, вы думаете, он там делал? Он танцевал только четыре раза! Мне не хотелось причинять вам боль, но, увы, это так. Он выходил лишь четыре раза, и это при том, что джентльменов явно не хватало. Мне доподлинно известно, что без партнера сидела не одна юная леди. Мистер Дарси, вы ведь не станете отрицать этот факт?

– В тот день я не знал ни одной леди за исключением тех, в компании которых пришел на этот злополучный бал.

– Вы правы. В бальном зале, разумеется, трудно быть представленным. Итак, полковник, что мне сыграть вам еще? Мои пальцы ждут вашего приказа.

– Возможно, – вставил мистер Дарси, – я повел бы себя лучше, если бы попытался сам искать новых знакомств; вот только у меня совершенно нет таланта в рекомендации самого себя незнакомцам.

– Станем ли мы спрашивать вашего кузена о причинах столь бедственного положения? – обратилась Элизабет к полковнику. – Спросим ли мы его, отчего человек такого ума и с таким образованием, давно уже узнавший свет, не умеет рекомендовать себя незнакомцам?

– Я и сам могу ответить на ваш вопрос, – отозвался мистер Фитцуильям. – Это происходит оттого, что он лишний раз не хочет себя утруждать.

– У меня на самом деле нет таланта, коим обладают многие другие. Я не могу свободно заговаривать с теми, кого вижу первый раз в жизни. Мне не удается поймать тон их разговора или предложить, безусловно, интересную тему.