Гордость и предубеждение и зомби

– Я тут снова все обдумал, Элизабет, – сказал ее дядя, когда они выехали из Лэмтона, – и, как следует все взвесив, скорее готов согласиться с твоей старшей сестрой. Мне представляется совершенно невероятным, чтобы офицер замыслил подобное в отношении девушки, окруженной друзьями и отнюдь не беззащитной, которая к тому же гостила в семье полковника, так что я искренне надеюсь на лучшее. Разве он не мог предвидеть, что друзья вступятся за нее? Разве не понимал, что ее сестры с мечами наголо будут преследовать его по всему свету? Разве рассчитывал, что сможет вернуться в полк после такого афронта полковнику Форстеру? Никакой соблазн не оправдывает такого риска.

– Вы и впрямь так считаете? – вскричала Элизабет.

– Право же, – вмешалась миссис Гардинер, – и я начинаю склоняться на сторону твоего дяди. Даже для Уикэма это слишком сильное пренебрежение честью, порядочностью и собственной выгодой. Я не могу подумать о нем так плохо. Неужели, Лиззи, он так упал в твоих глазах, что ты веришь, будто он способен на такое?

– Возможно, он не способен пренебречь своей выгодой, но я вполне верю, что всем остальным он легко может пожертвовать. Ах, как мне хочется, чтобы вы оказались правы! Но я не смею надеяться. Если бы все было иначе, с чего бы ему стрелять в полковника Форстера?

– Во-первых, – заметил мистер Гардинер, – у нас нет подтверждения тому, что они не собираются пожениться.

– Но к чему тогда вся эта загадочность? Отчего они боятся быть обнаруженными? И зачем им венчаться тайно? О нет, нет – все совсем не так, как вы думаете. Вспомните, Джейн писала, что офицер из его полка был совершенно убежден, что жениться Уикэм не собирается. Уикэм ни за что не возьмет в жены бесприданницу. Он не может себе этого позволить. И что такого он мог найти в Лидии, кроме юности да гибкой кости, что подвигло бы его променять на нее возможность жениться выгодно? Что до прочих ваших возражений, то, боюсь, они не имеют силы. У нас с сестрами недостаточно времени, чтобы искать мистера Уикэма, так как мы призваны его величеством оборонять Хартфордшир от всех его врагов до самой нашей смерти, паралича или замужества.

– Но неужели ты думаешь, что Лидия настолько беспомощна, что может пожертвовать своей честью, да что там – честью всей своей семьи?

– Думаю, так оно и есть, и мне решительно невыносима мысль о том, что возможно усомниться в воинском мастерстве одной из сестер Беннет, – со слезами отвечала Элизабет. – Право же, я не знаю, что еще сказать. Быть может, я слишком строга к Лидии. Но она еще так юна и последние полгода, а впрочем – весь прошлый год, не думала ни о чем, кроме пустых развлечений. Ей позволяли проводить время самым праздным и беспечным образом и пренебрегать ежедневными боями, медитацией и даже простейшими играми вроде “Оленьих нежностей”. С тех пор как полк расквартировали в Меритоне, ее голова была забита лишь кокетством, любовью и офицерами. А мы все знаем, что Уикэм с его обаянием и привлекательностью может кому угодно вскружить голову.

– Да, но ведь Джейн, – заметила тетушка, – не думает, что Уикэм настолько дурной человек, чтобы решиться на такую подлость.

– О ком Джейн вообще думает дурно? Я видела, как она баюкала на руках неприличностей, умоляя их простить ее за то, что ей пришлось отрезать им руки или ноги, в то время как те из последних сил пытались ее укусить. Джейн, так же, как и мне, известно, что за человек Уикэм. Мы обе знаем, что он настоящий повеса и у него нет ни чести, ни совести.

– Тебе на самом деле это известно? – ахнула миссис Гардинер.

– Да, действительно, – ответила Элизабет, покраснев. – Помните, я недавно рассказывала вам, как недостойно он повел себя с мистером Дарси, да и вы сами, когда в последний раз были в Лонгборне, слышали, как он отзывался о человеке, проявившем к нему такую терпимость и щедрость. Есть и другие обстоятельства, которые я не вправе… о которых не стоит упоминать, однако его лжи о семействе Дарси поистине нет пределов.

– Но неужели Лидия ничего не знает? Могла ли она не иметь представления о том, о чем так хорошо осведомлены вы с Джейн?

– Так и есть! И это ужаснее всего. До моего визита в Кент, где я лучше узнала мистера Дарси и его родственника, полковника Фицуильяма, я и сама заблуждалась относительно мистера Уикэма – заблуждалась настолько, что моя честь потребовала семи ран позора. А когда я вернулась домой, то узнала, что полк вот-вот покинет Меритон. Поэтому ни я, ни Джейн, которой я обо всем рассказала, не сочли нужным предавать все огласке, не видя никакого смысла в том, чтобы опровергать доброе мнение, сложившееся о нем в Меритоне. И даже когда Лидия получила приглашение миссис Форстер, мне и в голову не пришло раскрыть ей глаза на его истинный облик.

– Значит, когда они уехали в Брайтон, у тебя не было подозрений, что они нравятся друг другу?