Гордость и предубеждения женщин Викторианской эпохи

Когда роман был закончен, Джейн не только не стала таить его от своей семьи, но и согласилась предложить его издателям. 1 ноября 1797 года отец Джейн Джордж Остин отправляет письмо издателю Кэделлу, в котором предлагает напечатать «за счет автора или каким-то другим способом рукопись романа в трех книгах объемом приблизительно равным „Эвелин“ мисс Берни». Но роман был отвергнут. По всей видимости, издатель даже не открывал его. И снова мы не знаем, насколько была уязвлена гордость автора, сколь глубоко было ее отчаяние, какие усилия она прилагала к тому, чтобы забыть эти глупости и вернуться к роли «самой очаровательной, глупенькой и кокетливой стрекозы и охотницы за женихами», как долго не решалась вернуться к рукописи. Возможно, она, как Элинор, глубоко страдала, ничем не выдавая своих истинных чувств, возможно, ощутила лишь легкую досаду и сразу же утешилась. На мой взгляд, первое вероятнее – даже женщины георгианской Англии не были сделаны из резины. Мы знаем только одно: через шестнадцать лет основательно переработанный роман «Первые впечатления» вышел в свет под названием «Гордость и предубеждение».

Годы молчания

Около 1798 года, закончив «Кэтрин» (будущее «Нортенгерское аббатство»), Джейн Остин замолкает и ничего не пишет до 1811 года. Возможно, неудача с публикацией «Первых впечатлений» все же повлияла на Джейн сильнее, чем она хотела это показать. Она не впала в демонстративное отчаяние и не стала торжественно сжигать неоконченные романы, нет, она спокойно их дописала, – читая их, нельзя заподозрить, что ироничный автор не уверен в себе и своем предназначении, – а затем тихо «сошла на нет», превратилась в обычную провинциальную барышню. Вероятно, она продолжала понемногу шлифовать свои старые романы, но за одним-единственным исключением не бралась за новые.

Что происходит с Джейн Остин и ее семьей в эти годы?

Летом 1798 года Джейн с матерью, отцом и Кассандрой приезжают в Кент в гости к богатому брату Эдварду. Семья Эдварда недавно приобрела поместье Годмершем-парк, которое стало одним из прообразов идеального поместья Пемберли из «Гордости и предубеждения». Это была эпоха, когда ландшафтный садовый стиль, называемый во всем мире английским и воспевающий, в согласии с философией Руссо, все естественное, пришел на смену регулярному. Прежние парки, созданные во французском, или регулярном стиле, поражающие прежде всего роскошью и вычурностью, – например, Версаль – стали считаться образцом дурного вкуса, этому способствовали антифранцузские настроения в стране, ведущей войну с Наполеоном. В описании Пемберли Джейн отдает должное идеалам ландшафтного стиля: «Это было величественное каменное здание, удачно расположенное на склоне гряды лесистых холмов. Протекавший в долине полноводный ручей без заметных искусственных сооружений превращался перед домом в более широкий поток, берега которого не казались излишне строгими или чрезмерно ухоженными. Элизабет была в восторге».

Как и мистер Дарси, Эдвард следил за состоянием угодий, входивших в его манор – земельный участок, окружающий поместье, – за жизнью и работой арендаторов. В одном из писем Джейн упоминается, что «вчера мы провели день а-ля Годмершем: джентльмены на лошадях осматривали ферму Эдварда и вернулись как раз вовремя, чтобы прогуляться по Бентингу вместе с нами». Семья Эдварда увеличивалась с каждым годом: рождались сыновья и дочери. Джейн подружилась с гувернанткой девочек Энн Шарп, от которой будет с нетерпением ждать отзывов на свои романы. И Энн не разочарует ее: все ее рецензии будут продуманы, написаны в самом доброжелательном тоне, но предельно искренни и, вероятно, принесут Джейн немало пользы. Позже жена Эдварда умрет во время своих последних – одиннадцатых по счету родов.

Годмершем-парк располагался в долине широкой реки Стаур, был окружен обширным садом с многочисленными дорожками для прогулок и охотничьими угодьями – корень «парк» в названии поместья как раз и указывал на то, что здесь имелся олений заказник для охоты. С южной стороны дома находились искусственно высаженный лес, называемый Бентинг, и роща с беседкой в виде греческого храма на холме. Джейн описывала его как «Храмовый лес, достойный, не побоюсь сказать, рыцаря Баярда», и рассказывала о том, что они часто гуляли здесь после обеда.

Мода на прогулки на лоне природы пришла вместе с романтизмом. Молодые люди пускались в путь пешком или верхом, чтобы полюбоваться каким-нибудь живописным пейзажем, а заодно, улучив минутку, побыть наедине, в стороне от шумной компании. Многие помолвки и в романах, и в жизни заключались во время подобных прогулок.

Девушки могли отправиться на прогулку и вдвоем: чтобы порисовать, почитать хорошую книгу и, разумеется, посекретничать.