Гордость и предупреждение

Как назло, самые несовместимые вещи сука-судьба все-таки умудрялась совмещать, потому что в то время, как к их столику подходил только что обсуждаемый Примус Крис, у Татум зазвонил телефон.

Татум

– Привет. Как насчет посетить нашу скромную вечеринку сегодня вечером? – Крис широко улыбнулся.

Татум смотрела на него сосредоточенно пару секунд. Потом, будто опомнившись, показала жест, мол, подожди минуту, соскочила со стола и ответила на звонок.

– Да? Мам, что-то случилось? Я в универе. – Тат зажала пальцем ухо, стараясь заглушить гомон со двора.

– Татум, Ника мне рассказала про утро. Ты себя плохо чувствуешь? Почему ты мне ничего не сказала, мне позвонить доктору? – Мама казалась обеспокоенной, а в Дрейк начинала закипать злость.

Она. Же. Сказала. Ей. Заткнуть. Свой. Поганый. Рот. Трепло безнадежное.

Она выдохнула, обернулась к их столику, у которого до сих пор стоял Примус. Надя с Анной сидели тихо, по лицу Ники было понятно, что она в курсе, кто звонит, но все же считает себя правой. Зачем было рассказывать? Подумаешь, небольшая паническая атака.

Ладно, большая. Но дело все равно не ее.

– Нет, мам. Со мной все в порядке. Это было недоразумение, Ника все не так поняла.

– Ты уж извини, Татум, не сердись на Нику. Я просто хотела удостовериться, что ты в порядке. Почему ты не сказала, что у тебя в начале семестра был сильный приступ?

– Я в норме. А не сказала, потому что думала, что тебе твой личный сыщик все передаст. – Тат не удержалась от едкого ответа: для нее личное пространство – святое.

– Нет, солнце, я так не считаю. Я поспрашивала у соседей и знакомых, тут недалеко есть отличный психолог. Я записала тебя на завтрашнее утро, он профи.

Дрейк передернуло. Хорошо, что они разговаривают по телефону: была бы мать здесь, Татум могла бы и не сдержать эмоций.

Психолог. Будто они много понимают, теоретики. Потом дадут таблеток для восстановления внутреннего баланса и начнут втирать дерьмовые слова про то, что нужно не бояться и открыться себе, миру, людям.

На таких сеансах Тат всегда чувствовала себя настоящим психом: она с трудом сдерживала в себе желание проткнуть лекарю душ глазное яблоко ручкой. Ее любимой гелевой ручкой, так, чтобы его мозг окрасился в синий, а вытекший глаз, затолканный после до самых гланд, мешал воздуху проникать в легкие.

Татум не любила психологов.

– Ясно. – Это все, что она могла сказать, не употребляя матерных слов.

Отключила вызов. Пару секунд сжимала телефон в руке до побеления пальцев и сделала, как учили: медленный вдох, медленный выдох.

Подошла к столику, глядя на ожидающего ответа Криса и Нику с извиняющимся выражением на лице. Схватила со стола свою сумку, кинула уничтожающий взгляд на сестру и на мгновение остановилась напротив парня.

Она смотрела. Оценивала. Рвала и метала.

– Я буду там. – Татум развернулась на каблуках и ушла прочь со двора.

Дала установку:

«Постараться никого не убить и абсолютно точно кого-нибудь трахнуть».

Глава 3. Светская беседа

Татум

Не выключая серию ситкома на ноутбуке, Татум начала собираться на вечеринку.

Нужно было сделать для себя что-то хорошее: завтра утром ее ждала промывка мозгов от психолога. Татум наизусть выучила список задаваемых вопросов и мнений на ее счет. Не хочет разговаривать – депрессия. Шутит и говорит – депрессия подавляемая. Что такое депрессия во всей красе, Татум знала, но тогда ее еще не таскали по психологам и не разговаривали с ней заискивающе-спокойно.

Тогда она справлялась сама, тихо плача ночью в подушку и напиваясь до бессознательного состояния в компании тогдашних друзей. Те за неимением опыта не могли предложить ничего лучше, чем дорожку в нос и водку в горло.

Тат со вздохом достала «зимний» тональный крем. Смуглая кожа без нужной дозы загара становилась серой, Дрейк усиленно замазывала болезненный вид.

Жирно подвела черным глаза. С пятнадцати лет обещали, что с возрастом детские щечки уйдут, Тат надеялась и верила. Не ушли. Без косметики она до сих пор выглядела подростком, это раздражало. Визуально увеличивать глаза приходилось ежедневно, чтобы продавали сигареты. Думала про удаление комков Биша, чтобы начать сверкать острыми, впалыми скулами, но это было слишком. Боль она разлюбила.

Опыт подсказал Дрейк надеть кеды, а не любимые туфли с каблуками выше, чем небоскребы Дубая: после пары стаканов всем будет плевать, какая у нее обувь.

Волосы семь раз распустила и заплела в косу обратно. В мелкую сумочку запихнула сигареты, телефон, презервативы, косметику – обязательный набор для тех, кто собирается просрать свою жизнь. Деньги и ключи от дома лежали в надежных карманах джинсов, на запястьях красовалась коллекция браслетов.

Тат вышла из дома, укутавшись в кардиган, – в таком виде на «ночевку к подругам» не ходят. В своем возрасте она могла без объяснений не ночевать дома, но заставлять волноваться родителей не хотела. Лимит уже был исчерпан.