Гордость и преступление

Это бросилось в глаза и Вике — отчего-то репортеры бросились к кому-то, кто шел за ней. Засверкали вспышки, ослепившие ее.

Но ради кого же собралась вся эта несносная медиатолпа?

Вика, подобно всем другим, обернулась и, вытягивая шею, постаралась разобрать, кто же приковал к себе пристальное внимание журналистов. Яркость вспышек нарастала, их количество усиливалось, сила стрекота была просто невыносима.

И внезапно девушка поняла, что все таращатся не на кого-то, кто шел за ней, и уж точно не на чету Ирины и Фредди, а на единственного человека — ее саму.

Не сомневаясь, что произошла ошибка, Вика локтем закрыла лицо, потому что вспышки ослепляли ее, сводили с ума, не давали двигаться.

Но тут дополнительно к вспышкам градом посыпались вопросы:

— Скажите, вы официальная новая подруга принца Джоки? Вы с ним пара? Где вы с ним познакомились? Вы уже были представлены принцу Уэльскому и ее величеству королеве?

И даже:

— А как он целуется?

Абсолютно ничего не понимая, Вика не сомневалась в одном: имела место какая-то чудовищная, совершенно фантасмагорическая ошибка. По всей видимости, все эти репортеры приняли ее за кого-то другого, спутали ее, насколько можно было судить по их вопросам, с подружкой этого самого принца Джоки, младшего сына принца Уэльского, в свите которого находился Питер.

Может, подружка принца тоже была приглашена на свадьбу Ирины, со стороны жениха, а репортеры отчего-то накинулись на нее, подругу невесты из России? Неужели они такие тупые и не смогли разобраться, что к чему и кто подлинная подружка этого самого принца Джоки.

Только вот кто, черт побери, мог ею быть?

Вика обернулась, не сомневаясь, что истинная подружка находится где-то рядом, однако вдруг поняла, что репортеры обложили ее со всех сторон и взяли в кольцо.

И внезапно до нее дошло: все вопросы были адресованы лишь ей, фотографировали только ее, и никого больше. И отчего-то все были уверены, что подружкой этого самого принца Джоки, которого она в глаза не видела и знать не знала, была именно она, Виктория Романова из Санкт-Петербурга, прибывшая на несколько дней в Лондон на свадьбу своей подруги-виконтессы.

Град вопросов усилился.

— Какие у вас планы? Вы намерены пожениться? Принц Джоки уже предлагал вам руку и сердце? Или вы его случайное знакомство? Что вы о нем думаете, Виктория?

Прозвучало ее имя, и Вика вздрогнула, потому что все еще пребывала в уверенности: это грандиозная, кошмарная путаница. И вся эта медиасаранча напала на нее, элементарно перепутав с подружкой этого самого принца.

Только вся проблема заключалась в том, что никакой такой особы, которая бы по положению, статусу и возрасту годилась в подружки принца Джоки, на свадьбе Ирины просто не было. Ее сестра и кузина или московские подруги не могли быть таковыми по определению, как, впрочем, и шестидесятилетняя мамаша. А немногочисленные британские дамы, присутствовавшие на свадьбе, были или давно и успешно замужем, или, даже если нет, давно разменяли четвертый, а то даже и пятый десяток.

Хотя для того, чтобы стать подругой этого самого принца, источника всех ее бед, это препятствием, конечно же, не было.

Последовали новые вопросы, некоторые из которых были ужасно интимного свойства, и Вика закричала:

— Оставьте меня в покое! Я ничего не знаю!

Осознав, что произнесла это по-русски, она повторила это по-английски, а потом попробовала прорвать кольцо журналистского окружения. Репортеры нехотя расступились, пропуская ее, и Вика поняла, что свадебная процессия давно превратилась в сторонних наблюдателей, что многие гости, таращившиеся на то, как стая репортеров напала на нее, достали свои мобильные и фотографировали это ужасное действо.

А Ирина, бледная, как полотно, едва сдерживала рыдания, потому что никто не уделял ей внимания, полностью разрушив сценарий ее свадьбы.

Вика бросилась к ней, чтобы объяснить — хотя сама не знала, что именно надо объяснять, однако особо ретивые репортеры снова взяли ее в кольцо, задавая одни и те же ужасные вопросы, на которых у Вики не было ответа.

Все это длилось от силы несколько минут, которые, однако, представились Вике целой вечностью. Наконец секьюрити по команде виконта Фредди отреагировали и стали выталкивать журналистов за ворота, что сделать с учетом их количества, явно превосходящего силы нескольких телохранителей, было почти нереально.

Прорвавшись к Ирине, Вика зашептала:

— Они словно с ума сошли… Прямо как с цепи сорвались. Я не понимаю, что они от меня хотят…

Ирина, заплакав, швырнула ей в грудь скомканную лайковую перчатку и отвернулась, причем так неудачно, что ее бриллиантовая тиара съехала набок. Вика попыталась удержать подругу, однако путь ей преградил насупленный виконт Фредди.

— Извини, но тебе лучше оставить в покое мою жену. Потому что столь незабываемый для нее день полностью уничтожен — тобой!