Гордость Карфагена

Его ответ озадачил молодого солдата. Он решил, что командир ссылался на жрецов. Несколько дней назад Ганнибал попросил Мандарбала предсказать будущее, записанное на кишках желтого быка. Имко знал, что жрец часто давал точные предсказания. Однако он считал несправедливым, что посредниками с богами всегда оказывались ужасно неприятные люди. Мандарбал обладал настолько отвратительным дыханием, что иногда казалось, будто оно выпрыгивало из его рта и, извиваясь, скользило по земле в поисках жертвы. Его торчащие зубы, кожаные перчатки и странная форма губ... Почему при всей красоте мира сонмы богов выбирали своими вестниками уродливых людей, похожих на Мандарбала?

Подумав, что командир начинает засыпать, Имко прошептал:

— Иногда я спрашиваю себя, подходит ли мне жизнь воина.

Ганнибал повернулся к нему и посмотрел в глаза. Его брови взлетели вверх от удивления. В свете луны было видно, как на лбу командира появились морщины.

— Почему ты говоришь такие слова? Ты благословенный человек, Имко Вака! Мать родила тебя воином. Иначе ты не выжил бы в битвах, в которых принимал участие. Я не забыл, что тебе досталось звание героя Арбокалы. И Бомиль кар сказал, что ты имеешь особый дар. А он хорошо разбирается в солдатах. Возможно, ты любимец какого-то бога, который отводит нацеленные на тебя стрелы, отбивает замахи мечей и брошенные копья. Если это так, то почему ты сомневаешься в себе?

Имко подумал о стреле, пробившей его ладонь. Но то была небольшая рана, которая не могла опровергнуть выводов Ганнибала.

— Бомилькар слишком добр ко мне.

— Я тоже разбираюсь в людях, — сказал Ганнибал. — В тебе есть что-то, чем я могу лишь восхищаться. Такие вещи невозможно описать словами. Держись выбранного пути, пока жизнь не откроет тебе главного предназначения. Пони-мание придет, когда наступит нужное время.

— Неужели ты никогда не испытываешь сомнений?

Ганнибал лег на спину и закрыл глаза.

— Мой отец в поздние годы жизни имел множество сомнений. Он переоценивал все свои поступки и гадал, почему боги создали мир таким, каким мы его знаем. Он изумлялся хаосу, который, как ему казалось, правил судьбами людей. Я даже думаю, что он хотел бы прожить жизнь совершенно иначе. В то же время его подталкивало вперед множество обязательств. Он не мог быть другим человеком. Недаром говорят, что лев не может сбросить шкуру и превратится в другого зверя.

Имко выждал паузу и, когда стало ясно, что Ганнибал закончил говорить, он напомнил ему:

— Мой господин, я ведь спрашивал о тебе.

— А в чем мне сомневаться? Военный сезон заканчивается. Время близится к зиме. Этим летом мы выигрывали и проигрывали битвы. Однако общая стратегия ведет нас к окончательной победе. Подумай сам. Карфаген потерял Иберию, но, возможно, теперь совет изменит свое поведение. Оплакав иберийские богатства, старейшины могут дать нам подкрепление — хотя бы для того, чтобы закончить войну. Поверь мне, скоро римляне отзовут молодого Сципиона в Италию и направят его против меня. Я хочу этого больше всего на свете. Надеюсь, они поверят в него, как в Варрона перед Каннами. Гасдрубал уже в пути и через месяц присоединится ко мне. Наверное, он тоже получил сообщение из Иберии. Возможно, Магон и Ганнон последуют его примеру. И неужели ты будешь сомневаться в победе Карфагена, если четыре Баркида объединятся вместе? Потерпев несколько малых поражений, мы освободили силы для великой победы. После нее к нам вернется все, что было потеряно. Если сбудутся мои мечты, то весной огромный флот Македонии пересечет Адриатическое море, и я снова увижу Карфало. Мы посмотрим, как сражается Лисент... У меня есть много причин ожидать, что наше будущее будет радостным и светлым. Ив чем же мне тогда сомневаться? Ладно, Имко, давай помолчим. Как всегда, мне нужно обдумать множество проблем, а в моей голове достаточно шумов и без твоих вопросов.

Наступила тишина. Какое-то время Имко лежал рядом с командиром и не мог заснуть, тревожась о словах, которые он сказал, и о том, как Ганнибал воспринял их. Прислушиваясь к его дыханию, он знал, что командир не спал. Затем смущение и беспокойство улеглись, и Имко почувствовал спокойствие приближавшегося сна.

А через три дня случилось чудо. В то утро тарентийский мальчик, прислуживавший Имко, приготовил ему завтрак, состоявший из вареных яиц, копченой рыбы и жареных кабачков с мясной подливой. Насытившись, Вака поднялся на ноги, потянулся, почесал свой пах и лениво осмотрелся по сторонам. Затем он повернулся, начал скручивать постель, и тут в его уме вдруг проявился образ, увиденный мгновение назад. Нет-нет, ему почудилось! Он не мог поверить в это.