Гордость Павлина

Я наслаждалась этими днями в Сиднее. По вечерам мы встречались с деловыми партнерами Джосса. С одним из них была жена, и мы вместе осматривали магазины. На шумной Джордж Стрит я купила ткань для практичной одежды, которая понадобится мне в моей новой жизни; мы побывали и в других лавках, удивляясь разнообразию товаров. Я купила, по совету моей новой знакомой, две большие соломенные шляпы, чтобы спрятаться от яростного австралийского солнца, которое было гораздо ярче, чем мы привыкли в Англии. Я была довольна покупками, шляпы шли мне и служили двум целям — пользе и украшению. Затем я купила ленты и шпильки.

Но наступило время отъезда. Джосс потратил много времени, чтобы выбрать лошадей. Большая часть багажа должна была прибыть в Фэнситаун в повозке, и мы догоним его. Мы нагрузили одну из лошадей вещами и провизией. Наше путешествие из Англии длилось немногим больше шести недель, и мы оказались в Австралии в конце ноября, который был эквивалентен нашему маю. Дикие цветы были так ярки, что я постоянно поражалась их красоте, что очень радовало Джосса, но самыми впечатляющими были высокие эвкалипты — отчужденные, безразличные, возвышающиеся над папоротником, буковыми деревьями, ясенем. Казалось, они дотягиваются до неба.

Джосс так же много знал об этой местности, как и о Сиднее.

— Посмотри на эти эвкалипты, — сказал он. — Мы называем их жилистой коройиз-за их упругой, волокнистой коры. На слэнге это слово обозначает плохое виски. Ты увидишь, какой это красочный язык, кое-что придется выучить заново.

— Мне будет интересно, — ответила я.

— Рад это слышать. Тебе будет легче объясняться. А теперь посмотри туда. Мы называем это камедным деревом. Видишь пятна смолы на коре?

Мы ехали по равнине, и сухость земли была особенно заметна после английских полей, яркую зелень которых я раньше просто не замечала. Дороги были неровные, ухабистые, а лошади подняли облака пыли.

Взбираясь на невысокие холмы, перескакивая через пересохшие ручьи, мы, наконец, подъехали к постоялому двору — одноэтажному дому, окруженному пастбищами. Джосс считал, что нам придется остановиться здесь на ночь, потому что расстояние до Фэнситауна слишком велико, чтобы одолеть его за один день. Следующую ночь он планировал провести в доме Трентов и только после того добраться до места. Джосс въехал во двор и спешился. В этот момент из дома показалась женщина в широком платье и белом переднике.

Джосс поговорил с ней и вернулся ко мне.

— У них только одна комната, — сказал он. — Конечно, это не лондонская гостиница. Ну, так как? Остановимся здесь или проведем ночь на свежем воздухе?

Женщина подошла ближе.

— Добро пожаловать, дорогая, — сказала она. — Это хорошая комната. Вы муж и жена?

— Да, — ответил Джосс.

— Тогда я приготовлю постель. Это очень хорошая постель, пух привезли из Англии. Джек присмотрит за лошадьми. А Мэри… где Мэри?

Джосс помог мне сойти с лошади. Я видела, что он наслаждается создавшейся ситуацией.

— Развеселись, — сказал он. — Наш неестественный договор поставил нас в трудное положение, но я находчив.

Комната была очень чистая, и в ней над всей мебелью царила большая кровать. Джосс осмотрел комнату и задумчиво сказал:

— Какое удобное кресло! Оно мне заменит постель, а может быть, я улягусь на полу у ваших ног, как рыцарь. — Он положил руки мне на плечи и серьезно посмотрел в глаза. — Ты должна запомнить раз и навсегда: я никогда не добивался силой внимания женщины, которой я не нужен. И я не чувствую желания менять свои привычки. Знаешь ли, у меня есть гордость…

— О, конечно знаю. Ведь ваше прозвище Павлин.

— Вполне вероятно, хотя никто не смеет сказать мне об этом в лицо. Запомни мои слова. Они помогут тебе избежать излишнего беспокойства.

Мы смыли дорожную грязь в прохладной воде и спустились вниз. На улице на шампурах жарились отбивные, а в отдалении был накрыт стол. Нам предложили сесть за стол и подали суп из мяса кенгуру в глиняных мисках, а отбивные шипели на огне. Вместе с отбивными котлетами хозяйка принесла пресные лепешки, затем последовал сыр. В довершение мы попробовали напиток, похожий на эль.

После обеда еще было светло, и мы, прогуливаясь вокруг фермы, смотрели, как собаки по свистку фермера собирали в загоны стадо овец.

Несмотря на уверения Джосса, меня беспокоила мысль о том, что придется разделить с ним комнату. Он сказал, что в кресле ему будет удобнее, а я сняла только юбку и корсаж. Спала я неплохо, и Джосс, я думаю, не просыпался.

Мы продолжили наше путешествие ранним утром и к одиннадцати часам подъехали к реке. Джосс считал, что это хорошее место отдыха для лошадей. Он велел мне собрать ветки, а затем одним ловким движением, которым я залюбовалась, зажег костер и вскипятил в небольшом котелке чай. Мы нашли дерево, под которым удобно уселись. Хозяйка постоялого двора снабдила нас сендвичами, а у нас был сыр. Странно, но я никогда еще не пила и не ела с таким удовольствием.