Гордость, сила и зима: стирая границы

По коридору до лестницы мы шли молча. Частично, потому что каждый думал о своем, частично — опасаясь разбудить спящих людей. В предрассветный час сон особенно чуток. Коридоры, ставшие такими родными, остались позади, и теперь мы спускались вниз, позволяя себе короткие фразы. Эван расспрашивал, взяла ли я теплых вещей, не забыла ли лекарства, а также взял обещание писать как можно чаще. А сам он поклялся зарыться в архивах, чтобы найти хоть какую-то информацию, которая могла связывать Прайма и Лоусона. Да, скорее всего Прайм, упомянутый в записях некроманта, приходился родственником Итану. А вот каким — это за все время так и не удалось выяснить.

Я шла и еле удерживала себя от того, чтобы начать теребить цепочку на шее. В кармане куртки лежало написанное письмо, которое я хотела отправить Эвану из ближайшего города, где мы остановимся. Там говорилось, что в Зельне я попытаюсь найти нашего скрывающегося знакомого. Да, можно было бы сейчас все сказать ему, но… Я слишком хорошо знала Эвана. Он бы так разволновался, что полез бы в сумки, старательно уменьшившись для этого в размерах, лишь бы поехать со мной. В способности ясновидящего, конечно, изменение своих размеров не входило, но приятель бы точно в срочном порядке овладел этим искусством, узнай, что я намеренно ввязываюсь в опасную кампанию.

Лошади уже стояли перед лестницей и нетерпеливо похрапывали. Грей терпеливо дожидался меня в одиночестве, кивком указав в сторону ворот, за которыми, видимо, уже находились остальные. Увидев рядом со мной Эвана, маг нисколько не удивился, а только усмехнулся и отъехал чуть в сторону, чтобы не мешать нам прощаться. Оставшиеся сумки были закреплены, и мне оставалось только вскочить в седло.

Где-то на деревьях каркали вороны, разрезая своими голосами предрассветную тишину. Скоро начнет вставать солнце, которое окончательно обозначит наступление нового дня. А я куталась в куртку, борясь с ознобом, который никак не был связан с утренней прохладой. Было немного страшно, потому что впереди таилась одна неизвестность. Последний раз оглядев дворцовые окна, я перевела взгляд на Эвана, который стоял на ветру без верхней одежды.

— Иди, а то замерзнешь, — шепнула я, обнимая его и целуя в щеку. Потом покопошилась и достала из кармана смятое письмо, вложив ему в руку. — Прочитай попозже. Все, мне пора, — скомканно пробормотала я, разжимая объятия и еле заставляя себя сделать шаг назад.

— Просто садись и не оборачивайся, — печально улыбнулся Эван, поправляя мою куртку. — Так будет проще. Мы будем ждать тебя.

— Я знаю, — кивнула я, делая прощальный взмах и отходя к флегматично стоявшему коню.

В первый раз мне захотелось, чтобы Дьёго перестал быть покорным, а устроил бешеные скачки перед дворцом. Но он оставался на редкость послушным, даже несмотря на то, что не был привязан. Руки немного тряслись, но я умудрилась забраться в седло с первой попытки. Распрямившись, подобрала поводья и ударила пятками лошадь, заставляя идти чуть быстрее, чем следовало. Мимо Джейсона я проехала, не останавливаясь, а только коротко кивнула, призывая ехать. По совету Эвана я не оборачивалась, но точно знала, что он провожает меня взглядом. Будь я на его месте, то уже вскрывала бы письмо, но он не такой. Если его попросили попозже, значит, он так и сделает.

В ушах раздавался цокот лошадиных копыт, а поднявшийся ветер трепал волосы и заставлял слезиться глаза. Я упорно гнала Дьёго вперед, все сильнее вжимаясь в седло и по-прежнему не оглядываясь. Прошел почти что год с тех пор, как я впервые оказалась во дворце. И за это время изменилось больше, чем я могла предположить, когда собиралась в Алию той осенью. И вот настало время покинуть столицу на довольно долгий срок. Но ведь вся прелесть разлуки в том, чтобы возвращаться обратно, не так ли?

И я вернусь.