Читаем Гордубал полностью

Этот отчет послужил для Чапека толчком к созданию романа "Гордубал", явившегося первой частью его философской трилогии. Уже 27 ноября 1932 года роман начал печататься с продолжением в газете "Лидове новины". Публикация его была завершена 21 января 1933 года. В том же году он вышел отдельной книгой в издательстве Франтишека Борового и с тех пор выдержал в Чехословакии восемнадцать переизданий. В середине 30-х годов роман был переведен на ряд иностранных языков, в том числе и на русский. Сюжет романа лег в основу фильма "Гордубалы", поставленного режиссером Мартином Фричем в 1938 году.

Замысел своего произведения Чапек раскрывает в неопубликованном письме "К одному читателю", найденном в бумагах писателя чешским литературоведом Мирославом Галиком.

"В "Гордубале" я попытался продемонстрировать, как по-разному может выглядеть судьба человека и лица людей, если их видят и оценивают с разных сторон; насколько искаженной и насильственной бывает реконструкция действительности в наших ретроспективных точках зрения..." Чапека интересовала прежде всего философская проблема возможностей человеческого познания, его относительность и субъективность. Следует отметить, однако, что Чапек не отрицает существования объективной правды, а только подчеркивает ее сложный и диалектический характер.

"Гордубал" Чапека лишен той социальной остроты, которая была свойственна произведениям о Закарпатье чешских революционных писателей (Иван Ольбрахт, Станислав Костка Нейман, Вашек Каня), но ошибочно было бы считать, как это делала прогрессивная чешская критика 30-х годов и некоторые современные чешские литературоведы, что Чапек в своем романе сознательно уклоняется от показа реальной исторической обстановки того времени. Если мы сравним "Гордубал" с репортажем Бедржиха Голомбека, то увидим, что Чапек идет по пути типизации тех социальных явлений, которые свидетельствовали о неблагополучии буржуазного общества (рассказ о пребывании Гордубала в Америке, описание его возвращения, обрисовка социальных противоречий в деревне и экономического кризиса, характеристика следствия и суда).

Советская критика 30-х гг. показала, что содержание романа значительно шире и глубже философской концепции автора. Трагедия Гордубала - это трагедия простого и чистого человека труда, столкнувшегося с враждебным ему буржуазным 611 обществом. Благородному человеческому сердцу нет места в мире всеобщей вражды и эгоистического расчета, а на борьбу с ним Гордубал не способен.

Публикуемый перевод романа сделан по тексту Собрания сочинений братьев Чапеков, "Чехословацкий писатель", 1956 год, где воспроизводится первое проверенное автором издание.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза