Гордые и одинокие

— Нежная. И сладкая. — И его язык коснулся нижней губы Лили, пробуя ее на вкус.

Она была беззащитна перед его мягким напором. Ее рука трепала волосы Ноа, наклоняя его голову ниже. Она отвечала на его поцелуи, наслаждаясь сладостью шампанского и торта, терпкостью пунша и соблазнительным вкусом самого Ноа.

Страсть стала столь сильной, что воздух исчез из ее легких. Ноа прижался к ней, она оперлась о кухонную стойку. А поцелуй продолжался. Голова Лили была запрокинута. Губы Ноа скользнули к ее шее и стали подниматься вверх, осыпая поцелуями.

Когда он дотронулся до мочки ее уха, она тихо застонала, и они замерли. В этот момент Лили пришла в себя. Все происходит слишком быстро. Они должны остановиться. Для нее все закончится болью в сердце.

На нее вновь нахлынули воспоминания того дня: часовня в Лас-Вегасе, Кертис, их родители, разбитые надежды. И она заплакала. Тихо и горестно. Все, что ей требовалось, — это свой уголок. И она думала, что нашла его в Ларч-Вэлли.

Но Ноа изменил привычный уклад ее жизни. Он изменил все. Больше не было удовлетворения. А он способен подарить ей всего лишь несколько поцелуев.

— Лили... — встревожено произнес он. — Лили, не плачь. Не надо плакать.

Он прижал ее голову к своей рубашке, пахнущей крахмалом и одеколоном. Лили вовсе не собиралась плакать сегодня. Она всегда держала все в себе. И наконец устала пребывать в созданной ею же тюрьме. Когда она в последний раз была честна перед собой? Когда она в последний раз позволяла кому-либо увидеть ее такой, какова она на самом деле?

— Что такое? — прошептал он, и от его теплого дыхания Лили вздрогнула. — Расскажи мне.

Она вздохнула. Как можно объяснить ему парой слов, что она влюблена в него? Что, когда она рядом с ним, вся ее жизнь переворачивается с ног на голову?

— Я не знаю, смогу ли я.

— Это связано с платьем, в котором я видел тебя?

— Я должна была догадаться, что ты вспомнишь, — прошептала Лили, пытаясь бороться с потоком слез. Не хочется рассказывать ему о Кертисе, но лучше сделать это сейчас. — Когда ты увидел его и подумал, что это платье Джен...

— Но ведь это не ее платье. — Он прижался подбородком к ее лбу. Это успокаивало. — Я понял, когда увидел Джен в церкви. Оно — твое?

— Да, — кивнула она, всхлипнув.

Ноа молчал.

Лили отстранилась и посмотрела ему в глаза. В глаза, которые видели так много. Она знала, что после всех войн и сражений, которые он пережил, ее прошлое выглядит пустячным.

— Это глупо, — шепотом сказала она, положив руку ему на грудь. — Посмотри на себя, на то, через что ты прошел. Мое горе ничтожно по сравнению с этим.

— У каждого свой путь. И если твой отличается от моего, это вовсе не значит, что твоя жизнь менее важна. Или менее трудна. Так ты расскажешь мне, что произошло? Вы развелись?

Следовало ожидать такого умозаключения.

— О, Ноа, это было так давно.

Он снисходительно улыбнулся:

— Я, как ты знаешь, упрям.

Он взял девушку за руку и потянул за собой в гостиную, сел на стул и посадил ее себе на колени. Лили осторожно прильнула к нему, обвила рукой его шею и посмотрела на него, внимательно изучая каждую черточку его лица. Ноа был прекрасен. Не только внешне, но и внутренне. Упрямый, иногда колючий, но за этим легко разглядеть нечто большее.

— Когда мне было восемнадцать, я сбежала, собираясь выйти замуж. Его звали Кертис. Мы планировали свадьбу несколько месяцев. Дождались моего дня рождения, я стала совершеннолетней. Он учился на первом курсе университета, а я, как раз заканчивала школу.

Ноа не задавал никаких вопросов, просто крепко держал ее, поглаживая руку. Лили чувствовала себя спокойно и в безопасности у него на коленях. Ноа был не просто привлекательным парнем, который ей понравился. За несколько недель они стали друзьями. Лили почему-то делилась с ним вещами, которые никому и никогда не доверяла. И было очень приятно, что она наконец нашла человека, которому можно рассказать все. Лили удивлялась сама себе. Она не хотела, чтобы кто-нибудь в Ларч-Вэлли расспрашивал ее о чем-либо. Но сейчас проще поведать об ошибках прошлого, чем о своих истинных чувствах.

— Кертис накопил денег. Его семья была богаче, чем наша, поэтому за билеты на самолет и за номер в отеле платил он. Моя мама была портнихой. Она научила меня всем премудростям, а я тайком купила материал и сшила подвенечное платье.

Его рука замерла.

— Ты сама сшила это платье? Удивительно!

— Я с удовольствием придумывала фасоны и уже тогда почти полностью обшивала себя. — Тут Лили сообразила, что в течение нескольких лет ей в голову не приходило ничего нового. Оказалось, она соскучилась по тем временам, когда воплощала свои идеи в нарядах. Подвенечное платье Джен — исключение. Она вздохнула. — В тот день многое изменилось, Ноа. — Лили уселась поудобнее и продолжила: — Мы поехали с ним в Вегас. Но в часовне, перед началом церемонии, когда настал момент для возражений против брака, открылась дверь. На пороге стояли родители Кертиса и моя мать.

— И они отменили свадьбу.