Гордые и свободные

На душе у девушки было невесело. Она старалась не думать о том, каким пустым станет класс теперь, когда уехали маленькие Мерфи. Настроение у Элайзы было меланхолическое.

– Вот мы сидим в тепле, перед камином, после вкусного угощения, а ваши друзья миссионеры проводят Рождество за решеткой. Должно быть, вы тоже о них сейчас думаете, – сказала Элайза, взглянув на задумчивого священника. – Я знаю, что на прошлой неделе вы навещали мистера Ворсестера и доктора Батлера. Как они себя чувствовали?

Нэйтан заколебался, словно не был уверен, следует ли ему отвечать на этот вопрос.

– Что-нибудь не так? – нахмурилась Элайза. – Ну-ка рассказывайте.

– Да нет, все в порядке, – неуверенно произнес он. – Просто они пребывают в тяжких раздумьях. Адвокат Вирт, как вам известно, вновь возбудил в Верховном суде дело о неповиновении штата Джорджия федеральным властям.

– Да, мне это известно.

– Губернатор Джорджии предложил компромисс. Если заключенные откажутся от иска, он их помилует.

– Помилует?! – возмутилась Элайза. – Но ведь они заключены в тюрьму незаконно! Надеюсь, они откажутся от этого предложения? Подумайте, как это будет выглядеть! Индейцы решат, что миссионеры сломлены.

– Возможно, некоторые так и подумают, – кивнул Нэйтан. – И все же священники свое дело сделали. Они победили в суде. Теперь же упорствовать опасно. Если загнать Джорджию в угол, этот штат может последовать примеру Южной Каролины и потребовать отделения от Соединенных Штатов. Тогда начнется гражданская война. Мы ведь священники, Элайза. Только представьте, какой грех взяли бы себе на душу мои собратья, если бы из-за них началось кровопролитие… На это они не пойдут.

– Наверно, вы правы.

– И потом, речь ведь идет не о капитуляции, а о компромиссе. Губернатор не требует, чтобы миссионеры давали присягу – они всего лишь отзовут свой иск.

– Как же они все-таки поступят?

Элайза понимала, какое непростое решение должны принять Ворсестер и Батлер.

– Еще не решили. Они написали письмо в Бостон, просят совета. Однако ответ пока не пришел.

– Да, письма матери доходят до меня через две недели, – задумчиво произнесла Элайза.

Внезапно Нэйтан резко отвернулся от камина.

– Я не должен с вами обсуждать подобные вещи. – Он с упреком взглянул на нее. – Женщине не пристало интересоваться политикой.

За последние два года Элайза столько раз участвовала в политических беседах, что давным-давно забыла о предрассудке, согласно которому женщина недостаточно умна для обсуждения высоких материй. Но у Нэйтана был такой несчастный вид, что Элайза решила его не мучить.

– Я говорю с вами об этом только потому, что вам ведь больше не с кем поделиться.

Он тут же растаял, смягчился.

– Я ведь совсем не об этом хотел с вами сегодня говорить.

– Конечно, мы можем провести вечер иначе. Я бы сыграла вам на пианино, но Виктория укладывает ребенка, а мистер Гордон работает в библиотеке. Может быть, сходим прогуляться?

– Нет. Давайте лучше посидим у огня.

Он жестом показал на диван.

– Хорошо, – охотно согласилась Элайза, и они сели поодаль друг от друга. Нэйтан, казалось, нервничал, и Элайза подумала, что он переживает из-за их краткой размолвки.

– Недавно мне пришло в голову, что мы с вами знакомы уже больше двух лет, – с напускной небрежностью произнес Нэйтан.

Элайза улыбнулась:

– Иногда мне кажется, что мы знакомы гораздо дольше.

Ее слова почему-то обрадовали его:

– Мне тоже. Пожалуй, можно сказать, что мы неплохо знаем друг друга.

– Согласна.

У Элайзы возникло ощущение, что Нэйтан затеял этот разговор не просто так. Может быть, он решил покинуть эти места и хочет попрощаться?

– Мы с вами стали друзьями, – сказала она.

– Вот именно, – оживился он. – А дружба – это очень важно. Хорошо, когда люди относятся друг к другу с дружеским расположением.

– Конечно. Я очень привязалась к вам, Нэйтан.

– И я… очень привязался.

Он неловко взял ее за руку. Тут у Элайзы возникло смутное подозрение, но она тут же его отогнала. Не может быть! Однако Нэйтан на одном дыхании выпалил:

– Я был бы счастлив, если бы вы согласились стать моей женой. Я уже говорил с мистером Гордоном и сообщил ему о своих намерениях.

– И очень жаль, – оборвала его Элайза, однако сразу же пожалела о своей резкости – преподобный дернулся, как от удара. – Вы мой дорогой, любимый друг, но предложение принять я не могу.

– Но почему? Уверяю вас, никаких препятствий не существует. Мистер Гордон согласился отпустить вас.

– А я не хочу, чтобы меня отпускали.

Одна только мысль о том, что придется покинуть Гордон-Глен и семью, которую она успела полюбить, была невыносимой. Как можно бросить их в такую трудную минуту?

– Я учительница. В этом смысл моей жизни.

– Но вы можете преподавать в миссии, как это делают жены других миссионеров.

– Нет. Это совсем другое.

А мысленно она добавила: это будет уже не Гордон-Глен.

Она отдернула руку, а Нэйтан подозрительно прищурился:

– У вас есть кто-то еще? Лучше бы вы сказали мне об этом сразу.

– Нет-нет. Уверяю вас, ничего такого в виду я не имела.