Горе господина Гро

– Насколько мне известно, не отменил. Конечно, сэр Шурф у нас всегда был с причудами, а уж теперь-то… – снисходительно ухмыляется Кофа. – Но, по большому счету, его можно понять. С его точки зрения, речь действительно идет о повседневной рутине. Но тебе, не сомневаюсь, все это очень интересно.

– Мне, между прочим, тоже, – говорит Меламори. – Я последние годы, можно сказать, проспала. Новости узнавала исключительно из газет. А если учесть, что газет я почти не читала, поскольку, когда я говорю “проспала”, это вовсе не метафора, а факт…

– Да помню я, помню. Ты в Доме у Моста появлялась реже, чем я, хорошо если раз в три дня, и вид при этом имела совершенно огорошенный, как будто не из собственного дома в центре столицы вышла, а из Шиншийского Халифата вчера приехала. Самое удивительное, что Кеттариец не урезал твое жалованье; все-таки слухи о его трепетном отношении к королевской казне весьма преувеличены… Кстати, удивительная закономерность. Как только человек начинает уделять чрезмерное внимание так называемой Истинной магии, он тут же перестает читать газеты. Иногда я начинаю думать, что это ваше единственное серьезное достижение. А все эти хваленые путешествия между мирами и прочие сомнительные развлечения – лишь необязательный побочный эффект.

– Святая правда! – прочувствованно говорит Макс. – Все так и есть. Чего только не выдумают люди, лишь бы избавиться от нездорового пристрастия к чтению периодических изданий.

– Подлизываешься, – вздыхает Кофа. – Чтобы я не передумал рассказывать. Да не передумаю я, не переживай. Трубку вот только набью… А нашим хозяевам не слишком скучно слушать про чужие дела?

– Ну что вы. Нам с Тришей все интересно, – улыбается Франк. – Все понемножку.

– И ничего, если по большому счету? Мудрый подход… Собственно, самое интересное в истории о поправках к Кодексу Хрембера – ее начало. Я имею в виду, как Шурф стал Великим Магистром Ордена Семилистника. Это же твоя работа, Макс. Нуфлин перед смертью завещал тебе, так сказать, ключ от своей резиденции.[2] В смысле, заклинание, отворяющее врата и сердца всех Старших Магистров заодно. А ты цинично надругался над последней волей покойного, подарил его посмертное послание Кеттарийцу – на мой вкус, это была чересчур злая шутка, даже для тебя.