Горе невинным

– Да. Чего от нее можно было требовать? Каждый человек таков, каким уродился. Она была светлым, счастливым созданием, слишком любила мужчин и к бутылке пристрастилась. А с детьми была ласковой, пока на нее не накатывало. Но в обиду их не давала. Все бы хорошо, да только вот мной тяготилась! Долгие годы я гнал от себя эту мысль. Теперь смирился. – Он протянул руку. – Не дашь ли мне одну гвоздичку, Тина? – Он взял из ее руки цветок, наклонился и положил его пониже надписи. – Мама, это тебе. Я был скверным сыном, не понимал, что ты была мудрой матерью. Но есть ли прок в таких запоздалых извинениях? – поглядел он на Тину.

– Думаю, есть, – проговорила Тина.

Она нагнулась и положила на могилу букетик гвоздик.

– Ты часто приходишь сюда с цветами?

– Каждый месяц.

– Милая крошка Тина, – прошептал Мики.

Они повернулись и побрели по кладбищенской дорожке.

– Я не убивал ее, Тина, – сказал Мики. – Клянусь тебе. Хочу, чтобы ты мне поверила.

– В тот вечер я была там.

– Ты была там? – Он остановился. – В «Солнечном гнездышке»?

– Да. Пришло в голову поменять работу. Решила посоветоваться с папой и мамой.

– Хорошо, продолжай.

Она молчала. Он взял ее за руку, сильно встряхнул.

– Продолжай, Тина. Ты должна рассказать мне.

– Я еще никому об этом не говорила.

– Продолжай, – повторил Мики.

– Я приехала туда. Машину поставила не возле ворот. Знаешь, есть неподалеку одно местечко, где легче развернуться?

Мики кивнул.

– Вылезла из машины и направилась к дому. Чувствовала себя очень неуверенно. Ведь с мамой так трудно разговаривать! Она всегда имела свои собственные соображения. Мне хотелось по возможности яснее изложить ей суть дела. Вот я и пошла к дому, а потом вернулась к машине, потом поплелась обратно. Чтобы хорошенько все обдумать.

– В каком часу это было? – спросил Мики.

– Не знаю, сейчас уже не помню. Время для меня не имеет большого значения.

– Да, дорогая. В этом возрасте жизнь кажется бесконечной.

– Я стояла под деревьями, переминаясь с ноги на ногу…

– Как маленький котеночек, – ласково произнес Мики.

– …и тут услышала.

– Что именно?

– Как перешептывались двое.

– Да? – Мики напружинился. – Что же они говорили?

– Они говорили… один из них сказал: «От семи до семи тридцати. Условимся. Запомни это и не оплошай. От семи до семи тридцати». В ответ другой прошептал: «Положись на меня», потом первый голос произнес: «После все будет чудесно».

Наступило молчание, которое нарушил Мики, спросив:

– Хорошо… почему же ты это утаивала?

– Потому что не знала. Не знала, кто там шептался.

– И все-таки! Там были мужчина и женщина?

– Не знаю. Когда люди шепчутся, голоса трудноразличимы. Слышишь просто шепот. Все же я думаю, что это были мужчина и женщина, судя…

– Судя по разговору?

– Да. Но я не знаю, кто они.

– Решила, что это, быть может, папа с Гвендой?

– Не исключено. Смысл мог быть таким, что Гвенда уйдет и в назначенное время вернется, или же это Гвенда договаривалась с отцом о том, что он сойдет вниз в промежутке от семи до половины восьмого.

– Если это были отец с Гвендой, ты не пожелала вмешивать в дело полицию. Так?

– Будь я полностью уверена, – оправдывалась Тина. – Но уверенности не было. Мог быть и кто-то другой. Могла быть Хестер с кем-нибудь еще. Даже Мэри и та могла быть, но только не Филип. Нет, разумеется, не Филип.

– Когда ты говоришь: «Хестер с кем-нибудь еще», то кого именно ты подразумеваешь?

– Не знаю.

– Ты его не видела? Я про мужчину спрашиваю.

– Нет, не видела.

– Тина, я думаю, ты лжешь. Ты не знаешь этого человека, а?

– Я направилась назад к машине, а в это время кто-то перешел на другую сторону улицы и быстро зашагал прочь. В темноте я увидела только тень. А потом мне почудилось… почудилось, будто в конце улицы загудела машина.

– И ты подумала, что это я, – сказал Мики.

– Не знаю. Мог быть и ты. Такая же вроде фигура и рост.

Они подошли к Тининой малолитражке.

– Садись, Тина. Я поеду с тобой. Мы отправимся в «Солнечное гнездышко».

– Но, Мики…

– Стоит ли убеждать тебя, что это был не я? Что я могу сказать? Поехали в «Солнечное гнездышко».

– Что ты собираешься делать, Мики?

– С чего ты взяла, будто я собираюсь что-то делать? Разве мне нельзя съездить туда просто так?

– Да. Конечно, можно. Я получила письмо от Филипа. – Тина включила двигатель. Мики, мрачный и решительный, уселся рядом.

– Письмо от Филипа? Что ему надо?

– Просит меня приехать, хочет повидаться. Он знает, что сегодня я не работаю.

– Значит, он хочет с тобой повидаться?

– Пишет, что ему надо задать мне один вопрос и он надеется, что я на него отвечу. Обещает, что мне не придется ничего говорить: он сам все скажет, а я должна лишь ответить «да» или «нет». Кроме того, обязуется сохранить в тайне содержание нашего разговора.

– Значит, он что-то задумал, – пробормотал Мики. – Интересно.

До «Солнечного гнездышка» дорога была недолгой. Когда они остановились, Мики сказал:

– Ты ступай, Тина. А я пойду погуляю по саду, поразмышляю. Ступай потолкуй с Филипом.

Тина спросила:

– Ты же не станешь… ты не…

– Совершать самоубийство? – засмеялся Мики. – Ступай, Тина, ты ведь меня знаешь.