Горе от богатства

Желание опять вспыхнуло в них, но теперь Александр овладел Маурой с бесконечной нежностью. Василек запутался в рассыпавшихся по траве волосах Мауры, и потом, когда они сонно лежали рядом, Александр осторожно вынул его и спрятал под сорочкой.

– Знаешь, и Чарли, и Генри сказали, что я просто дурак, – начал Александр, понимая, что должен поговорить с Маурой, объяснить свое поведение. Но Маура знала его куда лучше, чем он сам мог узнать себя когда-либо. – Я просто не представлял, как выпутаться из того положения, в которое сам себя загнал, – объяснил он с мальчишеской откровенностью.

Маура прижалась к Александру и положила голову ему на плечо. В воздухе стоял дурманящий аромат полевых цветов.

– Но ты выпутаешься, это главное, остальное не важно, – нежно проговорила Маура.

– Ты хочешь, чтобы мы остались в Тарне? – спросил он, еще крепче обнимая Мауру.

Этого ей хотелось больше всего на свете, но она ответила не сразу. Остаться в Тарне проще всего. Жить здесь легко и хорошо. Но если она хочет, чтобы их брак стал реальностью, она должна добиться этого в Нью-Йорке. Остаться Тарне – значит просто оттянуть решение всех вопросов, которые ждут своего часа.

– Думаю, нам надо вернуться в Нью-Йорк, – сказала Маура, переплетая свои пальцы с пальцами Александра.

Его охватило беспокойство, которое он тут же подавил. Он не сомневался, что Маура выберет Нью-Йорк. Он хорошо знал, что под живостью скрывается характер куда более твердый, чем его собственный.

Александр встал, привел в порядок одежду, стряхнул прилипшие травинки и лепестки цветов.

– Тогда едем сегодня же.

Маура ухватилась за его протянутую руку и поднялась.

– Полагаю, Мириам придется искать другую работу, – улыбнулась она, застегивая пуговицы на амазонке.

Они направились к лошадям, которые мирно пощипывали траву. Лицо Мауры стало серьезным. Мириам, конечно, никуда не уйдет, да Маура и не хочет, чтобы она уходила. Но кое от кого она бы избавилась с большим удовольствием. Ей нелегко выносить высокомерие Гейнса, кроме того, Мауре очень хотелось заменить няню Феликса.

– Гейнс не желает признавать во мне хозяйку, – сказала Маура, усаживаясь с помощью Александра на жеребца. – А няня Феликса терпеть не может, когда я захожу в детскую.

– Не волнуйся, – Александр легко вскочил в седло, – я поговорю с ними.

Повинуясь движению Мауры, жеребец тронулся с места.

– Это еще не все. – Маура решила идти до конца ради будущего счастья. – Я бы хотела, чтобы ты уволил няню. Я хочу пригласить Кейтлин или Бриджит О'Фаррелл присматривать за Феликсом.

Маура заметила, как у Александра напряглись руки, держащие поводья. Она вдруг испугалась. Ее просьба может помешать их примирению. Он ведь считает, что Маура собирается доверить сына необразованной ирландской девушке.

Понимая, что рискует своим будущим, Маура осторожно сказала:

– Я хочу проводить с Феликсом гораздо больше времени. Я с удовольствием купаю его, меняю пеленки, гуляю с ним. Ни Кейтлин, ни Бриджит не станут возражать против этого, а дипломированная няня не захочет, чтобы я вмешивалась в ее работу. Не волнуйся, Кейтлин и Бриджит очень способные девушки. Они выросли в большой семье и прекрасно знают, как ухаживать за малышами.

Александр не смотрел на Мауру, ее тревога усилилась. Но он внезапно громко рассмеялся.

– Боже правый, моя мать, наверное, перевернется в гробу. Ну что ж, пусть у нас будет няня-ирландка. Надеюсь, ты не собираешься нанять Кирона Сэлливана вместо Гейнса?

– Нет-нет, Кирон вполне доволен своей работой, – радостно рассмеялась в ответ Маура.

Они медленно ехали бок о бок. Александр посмотрел на Мауру и ослепительно улыбнулся.

– Рад слышать. Ты не будешь против, если я вместо Гейнса найду другого дворецкого-англичанина, а не ирландца. Лучшие дворецкие – англичане.

Счастье сделало Мауру великодушной, и она ответила:

– Не увольняй его, пожалуйста, просто поговори, пусть изменит отношение ко мне.

– Поговорю, – пообещал Александр.

Они улыбнулись друг другу. Вдали белела Тарна. Вокруг паслись кобылы с жеребятами. Солнце уже высоко поднялось. Феликс ждет ее в своей колыбельке.

– Благодарю тебя, Господи, – прошептала Маура, глаза у нее сияли, она пришпорила жеребца и понеслась галопом.

Александр не отставал. Ни одна из его знакомых не ездила верхом так самозабвенно и бесстрашно, ни одна из них не разделяла его врожденной страсти к лошадям. В Мауре он нашел не только жену и прекрасную любовницу, но еще замечательного и верного друга. Это открытие столь удивило Александра, что у него из груди вырвался победный, радостный клич, как у индейцев-апачей.

Это возвращение в Нью-Йорк совсем не походило на предыдущее. Все родственники Генри наперебой старались заполучить Мауру к себе. Мать Чарли пригласила ее на дамский вечер, а незамужняя сестра Генри – на концерт, который устраивала у себя для близких друзей и родных. Ван Ренселеры позвали их с Александром на ужин.