Горе от богатства

Уже дважды у нее не было месячных, и дальше обманывать себя ни к чему. Это не простуда и не чрезмерная усталость. У нее будет ребенок. Ребенок от Александра. Чувства Дженевры так смешались, что она сама не понимала, как относится к случившемуся. Сначала она пришла в ужас. Она не знала, как сказать об этом отцу. Но еще хуже – как сообщить о ребенке отцу Александра? Потом ужас сменился радостным возбуждением. У них с Александром будет ребенок! Неужели это правда? Как чудесно! Затем Дженевра принялась строить планы на будущее. Александру, конечно, придется прервать поездку, чтобы они смогли пожениться. У них будет тихая свадьба, не настолько тихая, конечно, чтобы вызвать пересуды. После свадьбы будет неплохо вернуться в Европу вдвоем и остаться там до рождения ребенка. Они могут провести это время в их йоркширском поместье. Мысль, что ее ребенок родится в той же комнате, где родилась она сама, наполнила Дженевру такой нежностью, что она боялась умереть от счастья.

Но от Александра по-прежнему не было ни строчки. Поначалу Дженевра объясняла его молчание ненадежностью почтовой связи между Европой и Америкой. Позже решила, что светские удовольствия так захватили Александра, что на письма у него не остается времени. Но когда пошел третий месяц со дня его отъезда, а писем все не было, Дженевра испугалась, что Александр забыл ее, и справиться с этим страхом не могла.

Она не знала, что делать. Обязательно надо сообщить Александру о ребенке, он должен вернуться и жениться на ней. Дрожащей рукой она писала письмо за письмом, сообщая о своем положении, но все эти письма отправлялись нераспечатанными в огонь.

Письма от Александра к Дженевре текли в особняк Каролисов нескончаемым потоком. С каждым письмом Виктор злился все больше. По его расчетам, Александр давно должен был обидеться на молчание Дженевры. Но судя по письмам, время в Лондоне потрачено напрасно. Виктор тщетно перечитывал письма сына в надежде встретить имя хоть одной знатной девушки Александр называл много имен, но ни в одном письме не было и намека на романтический интерес. Александра волновало только одно – почему молчит Дженевра. Может быть, ее отец запрещает ей писать? А вдруг она заболела? Почему она не свяжется с Чарли, она могла бы попросить его написать Александру от ее имени? Через неделю Александр уезжает в Ирландию, если он так и не получит от нее письма, то прервет поездку и вернется домой, вместо того чтобы гулять по Германии и Италии. Он отчаянно любит ее и сходит с ума от беспокойства.

Виктор плотно сжал губы, когда прочитал о намерении Александра прервать поездку и вернуться, если он не получит письма от Дженевры. «Только через мой труп», – проворчал он. Он прищурил глаза, чувства сына оказались сильнее, чем он предполагал. Придется еще кое-что предпринять, чтобы раз и навсегда положить конец этим отношениям. В Ирландии Александр остановится у лорда Пауэрскота, отца двух дочерей на выданье. Генеалогическое древо этой семьи вело начало от английского короля Джона. На фоне этой фамимилии все нью-йоркские Шермехоны, Бревурты и Рузвельты глядят просто выскочками. Любая из дочерей лорда устраивала Виктора в качестве невесты.

Он все еще обдумывал, что предпринять, чтобы Александр всегда выбросил из головы Дженевру, когда ему принесли телеграмму от лорда Пауэрскота:

«СОЖАЛЕНИЕМ СООБЩАЮ АЛЕКСАНДР СЕРЬЕЗНО БОЛЕН УПАЛ С ЛОШАДИ НА ОХОТЕ ПОДРОБНОСТИ ПИСЬМОМ».

Поначалу Виктор очень обеспокоился. Он засыпал лорда телеграммами, требуя подробностей. Ему сообщили, что во время юты лошадь под Александром оступилась, упала и перекатилась через него. У Александра повреждены мышцы и сухожилия, потребуется много месяцев, прежде чем он сможет встать на ноги. Убедившись, что Александр не останется навсегда калекой, Виктор понял, что судьба дает ему в руки козырную карту. Нужно только найти другую причину, по которой Александр задерживается в Ротерфорде так надолго. Теперь можно не опасаться, что он внезапно вернется и узнает всю правду. А когда вернется, возможно, еще и спасибо скажет. Или уже забудет обо всем.

– …Вот я и подумал, что должен сам сообщить вам эту новость, – спокойно закончил Виктор.

Уильям Гудзон был взбешен.

– Помолвка! – ревел он. – Помолвка! Вам не хуже моего известно об отношениях наших детей, сэр! Только из-за ваших необъяснимых возражений они еще не поженились. Я не поверю в это, пока не услышу все от самого Александра!

Виктор не без труда придал лицу выражение величайшего смущения.

– Если бы мой сын хотел связаться с вами или мисс Гудзон, он давно бы это сделал. Однако он поручил мне известить вас. Свадьба состоится совсем скоро, молодые останутся в Ирландии на неопределенный срок.

За последнее время Уильям Гудзон пришел к выводу, что отношения Александра с его дочерью все же не отвечают его интересам, но сейчас не вспоминал об этом. Он забыл, что сам собирался положить конец их отношениям.