Читаем Горе от ума? Причуды выдающихся мыслителей полностью

В заключении своей книги Ч. Ломброзо несколько смягчает свой обвинительный тон. Он даже не замечает, что противоречит отчасти себе, когда пишет: «Если бы гениальность всегда сопровождалась сумасшествием, то как объяснить себе, что Галилей, Кеплер, Колумб, Вольтер, Наполеон, Микеланджело, Кавур, люди, несомненно, гениальные и притом подвергавшиеся в течение своей жизни самым тяжёлым испытаниям, ни разу не обнаруживали признаков умопомешательства?»

Однако прежде Ломброзо находил признаки психического нездоровья у Наполеона и Микеланджело. Очередной пример обращения с фактами по своему произволу.

После перечисления явных и сомнительных психических отклонений знаменитых людей Ломброзо пришёл к выводу: «Возможно ли на основании вышеизложенного прийти к заключению, что гениальность вообще есть не что иное, как умопомешательство? Нет, такое заключение было бы ошибочным. Правда, в бурной и тревожной жизни гениальных людей бывают моменты, когда эти люди представляют сходство с помешанными, и в психической деятельности тех и других есть немало общих черт, например, усиленная чувствительность, экзальтация, сменяющаяся апатией, оригинальность эстетических произведений и способность к открытиям, бессознательность творчества и употребление особых выражений, сильная рассеянность и наклонность к самоубийству, а также нередко злоупотребление спиртными напитками и, наконец, громадное тщеславие.

Правда, в числе гениальных людей были и есть помешанные, точно так же, как и между этими последними бывали субъекты, у которых болезнь вызывала проблески гения; но вывести из этого заключение, что все гениальные личности непременно должны быть помешанными, значило бы впасть в громадное заблуждение и повторить, только в ином смысле, ошибочный вывод дикарей, считающих боговдохновенными людьми всех сумасшедших».

Ломброзо считал главными качествами гения: «усидчивость, прилежание, твёрдость характера, внимательность, аккуратность, память». Он верил во френологию. Перечисляя гениев (Спиноза, Бэкон, Галилей, Вольтер), отмечал: «Все они отличались сильным, но гармоничным развитием черепа, что доказывало силу их мыслительных способностей, сдерживаемых могучей волей».

В то же время он привёл сведения о двух десятках людей (в большинстве случаев заурядных учёных), сделав иной вывод: «Гениальные способности часто развиваются в ущерб каким-нибудь психическим сторонам, мы можем предположить, что гениальность сопровождается аномалиями того самого органа, на котором зиждется слава гения».


К суждениям Ломброзо о гениальных людях, на мой взгляд, нельзя относиться серьёзно. Статистических выкладок у него не было. Он подбирал сведения, подтверждающие его гипотезу вместо объективного анализа. Критерии гениальности у него были расплывчатыми.


Один из множества фактов, опровергающих связь умственных способностей с ёмкостью черепа: у остроумного и умного писателя Анатоля Франса масса мозга была всего лишь 1017 г. А у одного психически больного мозг был в два с половиной раза тяжелее.

Более обоснованно, чем о гениях, высказывался Ломброзо о преступниках, которых наблюдал в немалом количестве. Обследование подозреваемых в преступлениях подвигло его на создание первого в мире «детектора лжи».

Как показали исследования кровообращения итальянского физиолога Анджело Моссо, умственное напряжение и эмоции сказываются на работе сердца и кровеносных сосудов. Когда человек испытывает страх, у него резко учащается пульс и повышается кровяное давление. (В момент опасности организм напрягает силы, чтобы ей противостоять.)

Однажды Ломброзо подключил прибор гидросфигомометр (от греческого «сфигмос» – пульс) к подозреваемому в ограблении. Во время допроса его пульс и кровяное давление не менялись. Следователь сменил тему и заговорил о мошенничестве с чужими паспортами. Показатели прибора тотчас изменились. В дальнейшем выяснилось, что этот человек действительно был мошенником, а не грабителем.

Ну а как же с «преступным человеком»? Может ли череп или лицо свидетельствовать о криминальных наклонностях человека?

Чтобы внушать доверие, жулик должен иметь респектабельную внешность, благородное лицо и честный взгляд, хороший автомобиль (мне встретились три таких человека). Это предположение подтверждают психологические эксперименты. Права поговорка: «по одёжке встречают»

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное