Горе побежденным

Сейчас все шесть русских броненосцев 1-го и наспех сформированного 4-го отряда, состоящего из его второй «половинки» — «Бородино», «Орла» и добавленного к ним «Императора Николая», стреляли по «петле». Там под всплесками снарядов, словно между деревьями, проходили «Фудзи», и следовавший за ним в кильватере «Асахи». Понятное дело, что вести корректировку огня сразу шести кораблей было невозможно, но цели приближались, вырастали в размерах прямо на глазах, что значительно облегчало наводку орудий главного и среднего калибров. С батарейной палубы и носовых казематов доносились частые хлопки 75 мм противоминных пушек — причинить большого ущерба неприятельским кораблям они не могли, зато продырявить небронированную обшивку, дымовые трубы, раструбы воздухозаборников и ходовые рубки вполне было по их силам, как и снести при прямом попадании мелкокалиберные орудия.

— Добавьте хода, сколько можете, Василий Васильевич, — обратился к командиру «Князя Суворова» Игнациусу, — мы собьем с курса концевые корабли Камимуры, боя на встречных курсах, да еще на острых углах они не выдержат. Не та у них броня — семь дюймов наши снаряды главного калибра насквозь пробивать будут, и у противоположного борта взрываться начнут. Мы им все «потроха» раскурочим!

— Я уже отдал команду набрать максимальный ход, ваше превосходительство — на лаге почти пятнадцать узлов вместо четырнадцати. К моему сожалению не все так быстро.

— Да, понимаю, но все же хотелось бы быстрее, — пробормотал Николай Иванович, прижимая к глазам бинокль. Тяжелая каска, напоминавшая тазик, ощутимо давила голову, под тяжестью кирасы опускались плечи. Но теперь, после нелепой смерти флаг-арта Куроша в боевой рубке, и гибели под осколками попавшего от «Ицукусимы» снаряда палубного матроса из пожарного дивизиона, что не имел на себе «доспехов», над защитным снаряжением уже никто не смеялся.

Наоборот, за три часа до сражения команда «Суворова» совершила невероятное — нарубили и нарезали обычное трех миллиметровое листовое железо прямоугольниками, чуть согнули их, и упрятали в брезентовые чехлы, наскоро пошитые — боцмана отдавали лучший материал. Наготовили также каски, выбивая заготовки кувалдами на «болванах» — нашлись умельцы. Так что сейчас добрая сотня комплектов разошлась по команде и офицерам — без «доспехов» выходить на палубу или стоять в рубке, Небогатов категорически запретил и первым подал пример. Понятное дело, что железо не сталь, но хоть какая-то защита от осколков, надежная, не в пример лучшая, чем обычная тельняшка с бушлатом.

— А ведь наш «император» попал в «Ниссин» — на рубке яркая вспышка, только его снаряды взрываются с таким дымом.

— Вижу, — отозвался Небогатов и перевел взгляд на вступающий в «петлю» флагманский «Идзумо», трехтрубный крейсер, что шел под адмиральским флагом. Этот корабль, как и его «систершип» «Ивате» были самыми лучшими из броненосных крейсеров, а потому им была сразу уготована роль флагманов. Являясь улучшенной версией «Асамы» они несли вместо гарвеевской брони более прочную от заводов Круппа — нижний пояс в семь дюймов, в оконечностях вдвое тоньше, а верхний пояс в пять дюймов. Казематы и башни прикрыты шестидюймовой броней, а боевая рубка прикрыта плитами в четырнадцать дюймов — 356 мм стенку не в состоянии пробить даже самые тяжелые снаряды.

Такой защиты не имел ни один из русских кораблей — сам Небогатов сейчас стоял за стенкой броневой стали в 203 миллиметра, а контр-адмирал Фелькерзам находился за 254 мм — десять дюймов имел только единственный на всю эскадру «Наварин». Лучшая защита имелась только на броненосном крейсере «Россия», ее толщина как у главного калибра — 305 мм или 12 дюймов, но этот корабль сейчас находился во Владивостоке.

— Вряд ли нам больше представится такой случай, Василий Васильевич. Адмирал Того больше не подставит под удар наших броненосцев крейсера Камимуры. Так что поднять сигнал — «беглый огонь»! Слишком скоротечной будет схватка. Начинайте сваливаться на противника, режем дистанцию — и да поможет нам бог!

Броненосец шел на скорости пятнадцати узлов, покрывая в час полторы сотни кабельтовых, прохождение двух с половиной кабельтова в минуту. До противника в начале захода «Микасы» в «петлю» дистанция, судя по докладу с дальномера, определялась в 37 кабельтовых, за восемь минут она сократилась до семнадцати, совершенно убойная дистанция, и могла стать еще меньше — японцы, видимо, неправильно оценили скорость русской эскадры в меньшую сторону. А потому или не заметили рывка броненосцев 1-го и 4-го отрядов, либо «прозевали» его.

— А ведь они поняли, что им грозит, ваше превосходительство, «Якумо» срезал курс раньше, — чуть ли не закричал Игнациус, эмоции переполняли командира «Князя Суворова».