Горе-волшебник. Книга 1 (СИ)

Норвус только хмыкнул. Я очень надеялся, что он сейчас уйдет, но не тут то было. Я перевернулся на другой бок и сказал:

— Ну, что ты хочешь мне рассказать? Говори и уходи.

Норвус только этого и ждал. Он встал, взял стул, поставил возле кровати и сел.

— Ты, мой мальчик, наверное, не знаешь, но твой дедушка тобой очень гордился.

Я фыркнул. Понятно, конечно, что Норвус хотел меня утешить, но лгать-то зачем? Я ж выродком родился, да к тому же еще и ленивым выродком. Я ж мог хотя бы на теоретика выучится, но даже не старался. Чем тут можно было гордиться?

— Твой дедушка часто говорил мне какой ты хороший, — продолжал тем временем Норвус, словно и не заметив моего настроения. — Он говорил, что ты честный, что ты верный друг.

Это я-то честный? Нет, ну я конечно всегда извинялся, если сделал что-нибудь не так. Но это только если меня поймают. Но я же все равно выродок, а это самое главное. В нашей семье никогда раньше выродков не было, так что я был самым главным позором. Сухой веткой на всем семейном древе. Так что не верил я сейчас словам Норвуса, совсем не верил.

— Норвус, я… Уходи.

Ему меня все равно не понять. Он ведь родился обычным человеком. А я выродком в семье волшебников. Нет, ему меня не понять.

Норвус наклонился ко мне ближе:

— Знаешь, мой мальчик… А ведь твой дедушка считал, что ты не выродок.

Что?! Мои глаза округлились, а я чуть не подпрыгнул на кровати. Я вскочил и уставился на Норвуса. А потом вздохнул и снова улегся. Ну да. А что еще он мог сказать. Может, сделать вид, что я поверил, и он тогда уйдет?

— Если бы он думал, что ты выродок, так не учил бы тебя волшебству, и в Школу бы не отправил. Он же был Верховным волшебником, он мог и не подчиняться правилам. Но не стал. К тому же, ты сам знаешь, что кое что можешь.

Я все это знал. И сам думал, что я какой-то неправильный выродок. Вроде бы я вообще колдовать не должен, а у меня иногда даже что-то получается. Правда, совсем не то, что нужно. Оладка перепеченная! Я уже совсем ничего не понимаю!

— А как же другие выродки? Есть же такие, как я. Мне деда говорил!

— Нет, таких, как ты, больше нет.

— Но деда говорил…

— Подумай над тем, что я сказал. — Норвус потрепал меня по голове и встал, но уходить пока не собирался. Он достал из кармана яблоко и положил возле меня. — Вот, мой мальчик, съешь. Это любимый сорт твоего почтенного дедушки.

Он сказал это и ушел тихонько, прикрыв за собой дверь, а я остался лежать и глядеть в потолок. Потом я перевернулся на бок и уткнулся носом в яблоко, от него вкусно пахло, и я, повертев его немного в руке, откусил кусочек. Еще кусочек. И еще один. Потом съел и огрызок, так что от яблока остался только хвостик.

В ту ночь я так и не уснул. Я очень, очень много думал. Наверное, за все тринадцать лет своей жизни я так долго ни разу не думал. И не о том, как бы стащить с кухни что-нибудь вкусненькое или как поинтереснее прогулять урок. Нет, я думал о том, как мне жить дальше. И я придумал.

Утром снова пришел Норвус. Он принес мне завтрак, но я на это не обратил никакого внимания. Норвус покачал головой, вздохнул и вышел, но поднос все-таки оставил.

И только когда после уроков ко мне зашла Трисса, я, наконец, встал с постели.

— Мар!

— Привет, Трисса! — улыбнулся я.

— Чего так смотришь? — хмыкнул я. — Ну, подумаешь, повалялся немного в постели. Может, мне на уроки было лень ходить!

Трисса покачала головой.

— Пар и Гэн сегодня не придут, — сообщила она, усевшись на свое любимое место за моим столом.

— Почему? — удивился я. Ведь друзья приходили ко мне каждый день. И даже все Свободные дни они проводили со мной. — Неужели Пар уговорил Гэна сходить к Тетушке Таме? Хочет добавку выклянчить?

— Нет. Они оба наказаны.

Оладка перепеченная! Обычно это меня наказывают.

— Почему?

Было видно, что Трисса не знает, говорить мне или нет. Конечно говорить! Я ж все равно не отстану. Похоже, Трисса тоже так решила.

— Сегодня на перемене после Вендийского мы с ребятами стояли в коридоре. Никого не трогали, просто разговаривали. Разговаривали от тебе, — добавила девушка. — Потом к нам подошел Гавриус со своими дружками и начал тебя… В общем, он много чего сказал. Первым не выдержал Пар. Он врезал Гавриусу в нос. А потом уже и Гэн полез в драку. Так что с фингалами теперь ходит не только Гавриус, но и Ганвиус, Завиус и Тамиус.

Я расхохотался. Вот это да! Вот это у меня друзья! Но хорошо, что Трисса не стала вмешиваться, а то бы ей здорово влетело от своего папаши, глядишь, и забрал бы ее домой, а там этот Лизариус. Меня до сих пор передергивало, когда я о нем вспоминал. Эй! А почему это она так хитро глаза прищурила?

— Трисса?

— М?

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет.

Не, ну точно она что-то сделала. Зуб даю!

— Трисса?

Девушка кашлянула и, не выдержав, сказала:

— Кхм. Ну, в общем… Завтра их лица будут вымазаны грязью. Только сами они этого видеть не будут и смыть грязь тоже не смогут.

— Ого! А я не знал, что ты так умеешь!

— Я много чего умею.

Я расхохотался, а у Триссы дернулись уголки губ.

— Слушай, а тебе за это ничего не будет? Ну, то есть тебя не поймают?