Горечь

— На теле Арнольда были множественные раны, — вспомнил Мартин. — Словно он тоже полностью сдался перед Осмундом.

Яна выпрямилась и, убрав со лба растрепанные волосы, тихо сказала:

— Возможно, эта тварь впрыскивает в кровь вещество, которое подавляет волю жертвы.

— Ты хоть поняла, что это было? — Дэн пристально посмотрел на Яну, словно ожидая от нее подробного ответа.

— Откуда мне знать? — удивилась девушка.

— Ты же училась на биофаке! — возмутился Дэн.

Яна на мгновение призадумалась, будто вспоминая всех пресмыкающихся, земноводных, червей и прочих гадов, о которых читала за недолгое время учебы в универе.

— Больше всего оно напоминает червягу, — неуверенно ответила она.

— Червягу? — удивился Мартин. — Никогда о ней не слышал.

— Это земноводное, но по своему виду оно напоминает гигантского дождевого червя. Живет в почве, — пояснила Яна. — Но я никогда не слышала, чтобы червяги нападали на людей или выделяли наркотический секрет.

Дэн закусил губу и настороженно огляделся, высматривая опасность среди деревьев.

— Червяга или нет, но эта тварь вселилась в Осмунда и Лику, — проговорил он. — Теперь они шастают где-то рядом и хотят нас прикончить!

— Наверное, Осмунд заразил Лику, когда напал на нее в свинарнике, — предположила Яна.

— Но почему одних людей эта тварь заражает, а из других высасывать кровь? — удивился Мартин.

В ответ ему раздался сухой треск веток и шорох травы. Мартин, Дэн и Яна замерли, прислушиваясь к источнику звуку. Вокруг вздымались бесчисленные сосны, и казалось, что опасность могла таиться за любой из них. Солнце опускалось к верхушкам деревьев. Мартин удивился, как быстро закончился день: еще немного — и на лес опустятся сумерки.

Шуршание повторилось — оно доносилось справа. Обернувшись на звук, Мартин заметил человека, который полз на корточках среди сосен.

— Помогите, — прохрипел он и повалился на землю.

Это был Осмунд. Мартин, Яна и Дэн замерли в нерешительности, опасаясь подойти к надзирателю. Он лежал на сухом валежнике, раскинув руки, и тяжело дышал, не в силах пошевелиться.

— Оно покинуло меня, — прошептал Осмунд. — Помогите.

Дэн медленно, будто ожидая нападения в любой момент, подошел к надзирателю. Мартин и Яна переглянулись, с опаской последовав за ним. Остановившись в трех шагах от Осмунда, они оглядели его: джинсы и рубашка потемнели от крови, лицо словно сморщилось, а рот пузырился черной пеной вперемешку со слизью. Глаза, до этого жестокие и пронзительные, теперь растерянно блуждали по лицам Мартина, Яны и Дэна — и молили о помощи. Но никто из них не решался подойти ближе. Наконец, взор Осмунда замер на Мартине, сфокусировался и потемнел от злости.

— Ты оставил меня в котловине, ублюдок, — просипел надзиратель, и его губы окрасились черной слизью. — Бросил меня на растерзание этой твари!

Осмунд закашлялся, разбрызгивая сгустки перхоты, и наркоманы брезгливо отпрянули.

— Прости, — выдавил Мартин, отведя взгляд.

— Что ты сделал с Ликой? — вырвалось у Яны. — Ты заразил ее?!

Судорога свела перекошенное от боли лицо Осмунда, и он застонал. Восковой лоб заблестел от испарины, кончик носа посинел, глаза помутнели: надзиратель находился на грани жизни и смерти.

— Оно управляло мною, — прошептал он, и с каждым словом голос его становился все тише. — Оставило меня и перешло в Лику. Оно искало.

— Что искало? — Дэн приблизился к Осмунду, чтобы не упустить ни единого слова. — Что ему надо?

Осмунд не ответил: его взгляд остекленел, набрякшие веки сомкнулись, и почерневший от слизи рот с хрипом втянул воздух в последний раз.

* * *

Ночь обрушилась быстро и неумолимо: казалось, еще недавно они стояли возле трупа Осмунда, как вдруг отгорели всполохи заката, и сумрак, подсвеченный светом ржавой луны, пропитал пустоту между деревьев.

Они решили оставить Осмунда там же, где он умер, и не стали его хоронить. Несмотря на его предсмертное признание, что существо из расщелины переселилось в Лику, страх подцепить неведомую заразу был настолько велик, что они не осмелились даже прикоснуться к телу надзирателя, чтобы проверить пульс.

Мартин, Яна и Дэн оказались в глухих дебрях и понятия не имели, как выбраться к берегу с лодкой. Блуждать в потемках по зарослям, где за любым деревом могла скрываться Лика, одержимая тварью, казалось безумством, поэтому после недолгих споров они решили заночевать на одной из полян, а уже утром с первыми лучами солнца двинуться на поиски реки.

— Я думала о словах Осмунда, пока вы разводили огонь, — тихо сказала Яна.

Они устроились возле костра: Дэн, свернувшись комочком на земле, дремал в ожидании своего дежурства; Яна сидела рядом с Мартином, прижавшись к нему, и огненные блики плясали на ее бледном лице. Ухала сова, и трещали цикады, наполняя ночь муторным ожиданием чего-то страшного и неминуемого.

— О каких словах? — спросил Мартин. Он вызвался дежурить первым, и теперь с тревогой вглядывался в сгустившуюся за костром тьму, где оживали неясные тени, одной из которых могла оказаться Лика.