Горечь и мед

Звонок на урок разрушил идиллию, заставив вернуться в реальность. Я быстро встала, чмокнула его в губы и убежала на третий этаж, где меня ждала грымза-математичка. Геометрия оставалась второй в моем топе уроков, которые я ненавидела. На первом месте, конечно же, алгебра.

— Яковлева, снова опаздываем. — поприветствовала меня Елизавета Витальевна, — кажется, в школе необходимо вводить правила, по которым ученики не должны находиться близко друг к другу во время учебного дня. А то совсем забывают, что за своей партой нужно быть уже со звонком.

Лиза, будто специально, издала очень громкий смешок. Я не стала поворачивать на нее голову. Она, видимо, забыла, как сама обжимается с Андреем чуть ли не на каждой перемене.

— Простите, — буркнула я и быстрым шагом дошла до своей парты.

Елизавета Витальевна все больше напоминала профессора Амбридж из “Гарри Поттера” со своим списком запретов, которые бедный мистер Филч прибивал на стену Хогвартса. Пока я доставала учебник и тетрадь, она уже вызывала кого-то к доске. Познания класса в геометрии оставляли желать лучшего. Самым умным, к удивлению, оказался Андрей, который в прошлой школе не отличался высокими показателями. Еще в начале года мы с Лизой решили, что ему намеренно занижали оценки. Зато теперь он блистал. И даже сейчас, когда Елизавета Грымзовна вызвала его в самом начале урока, чтобы отыграться за плохое настроение.

— Пять. На место, Андрей. Ты молодец. — высшая похвала из уст учителя алгебры и геометрии звучала именно так. Решив пример, Андрей вернулся за парту к Вадиму. — Сосед, выходи к доске. Посмотрим, так ли хорошо на тебя действует наш отличник, как ты на него.

Вадим нехотя поднялся и подошел к доске. Он задержал свой взгляд на мне. Я сжала кулак и подняла его, стараясь поддержать. С геометрией у него еще хуже, чем у меня.

— Два, Стрешнев. — после непродолжительного ответа Вадима, Елизавета Витальевна захлопнула журнал и громко выдохнула. — Такими темпами у тебя в четверти будет тройка.

Вадим опустился на свое место и уткнулся в тетрадь. Он уже делился, что если закончит четверть с тройками, то мама не оплатит его очередную хотелку в виде поездки в Тайланд для них с Ликой. А он туда очень хотел. Кажется, эта девушка действительно особенная для него. Ни с кем еще он так долго не встречался.

Я потупила взгляд в учебник, чтобы не встречаться взглядом с Елизаветой Грымзовной. Мне всегда казалось, что если так делать, то у учителя не возникнет желания вызвать меня к доске. Но в этот раз фортуна отвернулась.

— Яковлева, выходи, — скомандовала Елизавета Витальевна и указала рукой на доску. — Лиза, и ты тоже давай.

Лиза деланно закатала глаза и выдохнула. Меня тоже не грела мысль о том, что придется отвечать вместе с ней. Лиза поднялась с места первая, чтобы успеть подсечь меня у парты, и встала около доски, сложив руки на груди. Я встала рядом.

Елизавета начертила на доске две фигуры и примеры к ним.

— Первый ряд, решаете вместе с Евой, второй и третий, вместе с Лизой. Кто решит быстрее девочек — поднимает руку. За дело.

Я уставилась на доску. Что-то похожее мы уже решали ранее, и я всеми силами пыталась понять, как действовать. Лиза же тупо смотрела на свой вариант, не начиная решать. Я повернула на нее голову. По Лизе всегда понятно, когда она чего-то не знает. Она по-детски надувает губы и округляет глаза. А еще очки. Их она сдвигает на переносицу. Я знала, как решить ее вариант, чего нельзя было сказать про свой. Но я не хотела подсказывать ей.

— Я все, — рука Вадима неожиданно взмыла вверх самой первой.

— Сейчас посмотрим, что ты там нарешал, Стрешнев.

Елизавета Витальевна плавно подошла к парте Вадима и склонилась над ней, почти упираясь пятой точкой в ребят, что сидели через проход.

— Отлично, Стрешнев, пять. Можешь, когда хочешь. — она вернулась за учительский стол и поставила оценку в журнал. — Ева, можешь присаживаться, тебе два. Стрешнев, выходи к доске и пиши решение.

Я грустно выдохнула, и поплелась на свое место. Мне тоже грозила тройка в четверти и это расстраивало, даже не смотря на то, что у меня на кону не стояла поездка в Тайланд. Вадим с сожалением поджал губы. Я мотнула головой: «Ничего». Очевидно, что он не сам решил пример. Ему помог Андрей. Но почему-то в этот раз Елизавета Грымзовна решила закрыть на это глаза. Тоже хотела отправить Вадима в Тайланд?

Лиза все еще стояла около доски. Рука другого ученика поднялась со словами: «Решил!». Елизавета Грымзовна заковыляла к нему, после чего Лиза, как и я, вернулась на свое место с двойкой.

— Да уж, девочки, — заключила Елизавета Витальевна, — как дружите, так и геометрию знаете. Вам должно быть стыдно.

До конца урока больше никто к доске не выходил. А со звонком Лиза первая сорвалась с места и покинула класс. Двойки всегда очень расстраивали ее, ведь родители пристально следили за ее успеваемостью. Они даже могли запрещать ей гулять на какое-то время. Школа-балет-дом. Ну, и правильно. Меньше будет спать с парнями, в которых влюблены ее лучшие подруги.