Горечь и мед

— Ты чего? — Фил внезапно приблизился и взял мое лицо в свои холодные ладони. — Тебе не нравится?

— Что ты, — у меня даже вырвался смешок, — мне очень нравится! Просто я никогда не получала таких приятных сердцу подарков. — Я прислонилась щекой к его руке.

Филипп притянул меня к себе и обнял. Я уткнулась лицом в его грудь и вдохнула любимый аромат бергамота и корицы.

— Какая ты у меня нежная. Такое сокровище. — шептал он мне на ухо, все больше зарываясь лицом в мои волосы. — Знаешь, а ты ведь понравилась мне еще в тот момент, когда я увидел тебя в коридоре посреди урока. — ладонью Филипп гладил меня по волосам. Я закрыла глаза и растворялась в нем и его словах. Слышала, как быстро стучит его сердце. — Ты казалась такой хрупкой. Захотелось защитить тебя от всего мира. От всего плохого, что происходило с тобой в тот момент. Я знал, что ты переживала. Но мне все равно, что говорили другие. Было тогда и сейчас. И я не жалею о том, что сделал с этим уродом. Ни одной секунды. — Филипп сделал паузу, явно сомневаясь, стоило ли говорить об этом. Затем продолжил. — Потом ты все больше открывалась. Даже в какой-то степени дерзила, что еще больше подстегивало меня. — Он издал короткий смешок. — Я задался целью выяснить, какая же ты настоящая. И теперь я вижу. — Фил аккуратно отодвинул меня за плечи, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Посмотрел прямо в глаза. — Я люблю тебя, Ева Яковлева. Люблю тебя целиком и полностью со всеми твоими шрамами. Со всей твоей болью. Люблю тебя до такой степени, что иногда забываю обо всем мире, когда нахожусь рядом с тобой. Дышать забываю. Ты как прекрасный мотылек, а я боюсь тебя спугнуть. Я никогда не обижу тебя. И никогда не буду держать. Если ты когда-нибудь захочешь уйти — я поддержу твое решение, сколько бы боли оно не принесло. Но знай, я буду на твоей стороне. Сейчас и всегда.

У меня перехватило дыхание. Фил говорил о своей любви ко мне так проникновенно. Так чувственно. Честно. Это признание пьянило в сто раз сильнее любого алкоголя. Я как завороженная смотрела в его глаза. Боялась даже моргнуть, чтобы не спугнуть этот потрясающий, неповторимый момент.

— И я люблю тебя, Филипп Удельников. — только и смогла что ответить я, глядя в его чистые серые глаза. — И я люблю тебя. — я приподнялась на мысочках и прильнула к его мягким губам, даря сладостный поцелуй.

И искра, пронзившая тело в этот момент, сулила пожар, что сожжет меня дотла.

Его крепкая рука обхватила меня сзади. Филипп не стал долго задерживаться на талии. Руки Фила проникли под юбку платья. Он сжал мои ягодицы и притянул ближе к себе. Как удачно я решила надеть чулки этой ночью. Животом наткнулась на твердый бугорок прямо перед собой. Мы тяжело дышали. Хватали ртом воздух, растворялись в дурнящем поцелуе. Он резко вытащил руки из-под юбки и нащупал молнию платья на спине, задев холодными пальцами шею. Фил, продолжая целовать меня в губы, потянул за бегунок вниз. Платье соскользнуло с меня на пол, представив взору черное кружевное белье и те самые чулки на подвязках. Я потянулась к вороту его рубашки, расстегивая пуговицы. Одну за другой, пока мне не открылся его торс. Филипп сам высвободился из рубашки, оставшись только в штанах. Мы на секунду отстранились, оба осознавая, что происходит. В приглушенном свете настольной лампы я видела каждый бугорок на его обнаженном торсе. Закинула руки на его шею и прильнула всем телом, ощутив твердые мышцы на груди. Он начал спускаться ниже. Целовал мою шею, сжимая талию руками. Аккуратно, нежно и ласково продвигаясь еще ниже. К груди. Я подалась навстречу и выгнулась. Филипп тяжело дышал, обдавая мое тело жаром. В два счета я осталась без лифа. Он приблизился к груди, лаская ее своим ртом. Проходился языком по самым чувствительным местам, что заставляло меня тихо постанывать от наслаждения. Я боялась опускать руки ниже. Боялась трогать его там, где мне так хотелось. Потому что еще ни разу этого не делала.

— Ты хочешь этого? — он оторвался от ласк и прошептал заветный вопрос. Главный вопрос.

Без раздумий я кивнула. Я была уверена в этом. Филипп — мой первый мужчина. И я хотела, чтобы он стал первым во всем.

Он занес руки под мои ягодицы и приподнял. Я обвила ногами его торс, упершись в тот самый бугорок в штанах. Филипп перенес меня на кровать. Я оказалась под его горячим телом. Раскаленная, как уголек в костре. Фил расстегнул пуговицу на своих штанах. Он продолжал целовать меня: в губы, грудь. Продвигался ниже. Когда его теплые губы коснулись моего живота, я вновь выгнулась. По телу словно прошелся ворох мурашек. Ток. С губ сорвался стон. Фил прошелся поцелуями по краю моего белья, а затем стянул его с меня. Я не чувствовала перед ним стеснения. Он вернулся к моему лицу, покрывая его поцелуями. Я услышала, как в его руках что-то зашуршало. Затем на пол полетели его штаны. Хорошо, что он позаботился о контрацепции, ведь я напрочь об этом забыла. Я могла думать лишь о нем. О том, что мы собирались сделать.