Горечь пепла

Отвечать некому, стражники с борта корабля лишь удивленно переглядываются, взгляды их туповатые, раскрывать рты не торопятся. Капитан не удосужился выйти из каюты, и без него они выглядят потерянными. Как Трой заподозрил по отдельным обмолвкам, у команды какой-то непонятный конфликт с людьми, которые заправляют на этом берегу, и потому никто даже не подумал сойти на сушу, хотя размять ноги на твердой земле — святое.

Молчание нездорово затягивалось, а Трою не хочется пусть и косвенно, но стать виновником конфликта. Потому сделал шаг из строя и отрапортовал:

— Я и шесть моих товарищей уцелели при гибели барка «Кархингтайл». При этом спасенный рыцарь церкви был вынужден провести посвящение в рашмеры, с пустыми руками мы бы там не выжили. С тех пор мы все имеем право носить оружие.

Здоровяк, не оборачиваясь, бросил:

— Я не разрешал преступникам открывать рты.

Трой упрямо поджал губы:

— Вынужден повторить, так как не все меня поняли. Я и шесть моих товарищей — посвященные рашмеры. Надеюсь, больше повторять не придется.

С этими словами он сделал шаг назад, вернувшись в строй.

Здоровяк повернулся к клирику:

— Преподобный Примус, вы у нас главный законник, подскажите, можно ли заявление этого преступника считать бунтом?

Церковник покачал головой:

— Формально этот мальчик прав. Если, конечно, не лукавит. Но это легко проверить.

Черная фигура приблизилась, мягкий голос вопросил:

— Как звали того рыцаря церкви, который провел посвящение?

— Сэр Транниллерс, — моментально ответил Трой.

— Я знаю, о ком идет речь, — отозвался воин. — Это мой земляк, личность скандально известная. Сэр Транниллерс и правда мог учудить подобное — тот еще оригинал, не уважающий ни формальности, ни традиции. Мальчишка, где он сейчас?

— Его повезли в город на самой быстрой лодке. Он изранен, лишился ноги, нуждается в долгом лечении.

— Жаль, что он не лишился головы перед тем, как додумался посвятить в рашмеры вашу разбойную шайку. Примус, и что теперь с ними делать? Разоружить посвященных и опозориться на весь свет?

Клирик покачал головой:

— Да уж — не самая здравая идея. К тому же настоятельно не рекомендую вам разоружать этого мальчика.

— Это еще почему?

— В его мече столько магии, что я диву даюсь, почему она не льется из ножен бурным потоком. Сэр Файеррис, это древняя магия, и я даже примерно не могу сказать, чем грозит прикосновение к такой непростой вещи.

— Но этот звереныш до сих пор жив.

— Это так, однако всем прочим я это не гарантирую. Скажи, мальчик, могут ли посторонние прикасаться к твоему оружию?

— Не уверен. До сих пор это для всех плохо заканчивалось.

— Вот и я о том же.

Воин вновь стронулся с места, дойдя до края шеренги, развернулся, положил ладони на рукояти меча и кинжала, громким голосом с четкой дикцией произнес: