Горечь твоей любви

— Да.

— Алло, Слава, Слава! Ты где? — послышался взволнованный голос женщины.

— Я занят, Кристина, что ты хотела?

— Слава, я в больнице… Приезжай скорее… Пожалуйста, Слава, — она определенно плакала.

— С тобой все хорошо?

— Нет, все плохо! Просто приезжай, — она сказала адрес и отключилась.

Я стал звонить ей снова и снова, но телефон был отключен. Недолго думая, быстро оделся и поехал в больницу. Почему-то представлял только самое плохое. По голосу мне казалось, что Кристина на грани истерики. Что могло произойти, черт возьми.

До места назначения домчал в рекордные сроки. Влетел на второй этаж по ступеням, сердце стучало, как сумасшедшее, стал вертеть головой в поисках нужного кабинета. Издалека увидел Кристину. Женщина сидела в кресле и что-то просматривала в телефоне. Быстрым шагом подошел к ней.

— Кристина, что случилось? — Крис подняла голову и посмотрела на меня, на ее лице расцвела улыбка.

— Слава! Ну, наконец-то! Я уже переживать начала, что ты не придешь и процедуру придется отменить.

— Какую процедуру? — я осматривал без пяти минут бывшую жену на предмет каких-либо повреждений, мало ли что.

— Ты зачем меня сюда позвала? Что случилось, Кристина? Ты сказала, что все плохо. Ты чем-то больна или что?

— Как зачем? — она посмотрела на меня так, словно я нес такую ахинею.

— Тебе нужно сдать сперму, ты что, забыл? — Крис разочарованно покачала головой.

А я просто стоял и не мог сказать ни слова.

— Ты, бл*ть, издеваешься надо мной? — тихо спросил, старался изо всех сил контролировать себя.

— Я не издеваюсь, — наконец отложила смартфон в сторону и встала с кресла, подошла ко мне.

— У нас была назначена сегодняшняя процедура. Почему ты никогда ничего не можешь запомнить?!

— Я все помню, Кристина. А вот ты видимо забыла, что мы разводимся. Все. Конец.

— Ой, я тебя прошу, Слава, не надо мне опять про свои глупости. Все сейчас будет хорошо. Родим ребенка и все забудем… — я не дал ей договорить. Взял за предплечье и слегка встряхнул.

— Ты что мелешь? Ничего не забудем. Мы разводимся, Крис. Предыдущая попытка не получилась и все. Я больше не буду донором спермы. Мы это уже обсуждали. Я понять не могу, ты дура или только претворяешься?

— Все будет хорошо, — высвобождает руки и берет в ладони мое лица. — На этот раз все будет хорошо. Мы уже столько прошли, осталось совсем чуть-чуть…

— Нет, — убираю руки женщины от себя, — между нами больше «хорошо» не будет, Кристина. Мы разводимся и сейчас я ухожу.

— Слава, — говорит женщина, но я видеть ее больше не могу. Развернулся и пошел к выходу.

— Не уходи, Слава! Ты пожалеешь, слышишь меня? Ты об этом пожалеешь!



40

Диана

— Мне кажется, сюда надо повесить какую-то картину, — сказала Оксана, задумчиво глядя на стену в зале.

— Думаешь? Я где-то читала, что черная стена — это тренд.

— Какой еще тренд, Диша? Это придумали недоготы. Меня эта стена вгоняет в депрессию, — подруга плюхнулась на диван и откупорила бутылку вина. Я вопросительно приподняла бровь.

— А, это? — она помахала бутылкой с алкоголем. — Это лечение.

Окс постучала по дивану рядом с собой, чтобы я села.

— А мне нравится эта стена, — заняла место рядом с Оксаной, — вообще квартира нравится.

Несколько недель назад я сняла квартиру недалеко от работы. В ней было две комнаты, но она была безумно уютной. Я когда зашла сюда, не было ощущения съемного жилья, как иногда бывает. Хозяева сдавали ее, потому что их дочь уехала учиться заграницу, и было видно, что все в ней сделано с любовью, каждая мелочь.

— На вот, выпей, — протянула полный бокал блондинка, — может, глаза раскроются.

Я посмотрела на часы и хмыкнула.

— Еще даже нет одиннадцати утра, а мы уже в обнимку с вином.

— Во мне есть итальянские корни, Новак. Значит, я могу пить вино и есть пиццу с макарошками когда захочу.

— А я?

— А ты за компанию.

— Тогда за твои итальянские корни, — подняла бокал и провозгласила тост. Мы чокнулись бокалами и сделали по глотку. Вкусно.

— Ладно, может эта стена и не такая уж уродливая, — проворчала подруга и я засмеялась.

— Себе такую захотела? — подразнила я.

— Ага, так и представляю, как перекрашиваю нашу стену и выражение лица Алёшки.

— Думаю, не стоит мужчину доводить, у него и так нервная работа.

Мы болтали с Оксанкой и не заметили, как «приговорили» бутылку вина. От алкоголя в крови так легко стало. Прекрасное ощущение.

— Как ты, Диша? — спросила подруга и внимательно посмотрела на меня.

Она знает обо всем. Я рассказала все, что произошло со мной за это время.

— Нормально, вроде. Мне кажется, я уже немного оправилась. Поначалу было так непривычно без Ильи. Знаешь, что самое тяжелое? Когда увидела что-то по телику или вспомнила прикол и хочешь рассказать человеку, а его нет рядом. Тогда и накрывает. Я так привыкла, что он всегда рядом… — хрипло сказала. В душе снова поселилась такая грусть.

— Он не звонил?

— Нет. Зато звонила Антонина Львовна. Я думала, она будет кричать на меня, оскорблять… А она просто сказала, что всегда будет рада мне в своем доме, представляешь?

— С ума сойти! Меня, блин, Лёшина мать так пилит.