Горечь жестоких людей

– Простить не смогу…

– Пусть Ревокарт вымаливает прощение, – послышался смех. – Пусть воспитывает вашего доброго сына-мечтателя. Своего сына!

– Сказки, – прошептала я, не веря. – Всё это – всего лишь сказки.

– Для таких, как вы, сказки осуществимы. Вы достаточно настрадались, пора начинать жить. Дайте Таиру выбор – пусть помилует Ричарда, а взамен будьте готовы изменить свою жизнь, станьте партнёром Таира Ревокарта.

– Ему не нужен партнёр, он в женщине ищет другое.

– Это всего лишь фраза, которую вы когда-то услышали и приняли за правду, – из темноты выплыло лицо моего собеседника. Он смотрел мне прямо в глаза. – Клара, не бойтесь, вы не одна…

Лицо таинственного незнакомца медленно расплывается вот тьме, пока не исчезло окончательно.

Всплеск – и я осознала себя стоящей в комнате с выкрашенными в чёрный цвет стенами. Одна стена была стеклянной, и за ней я увидела своего отца. Он был привязан к стулу, во рту кляп, а рядом, на втором стуле, сидел Таир.

Лицо моего отца было в синяках. Таир же с задумчивым видом курил и молча смотрел на Ричарда. Оба находились по ту сторону стекла.

– Небеса!

Видеть отца, моего бесстрашного отца, связанным и избитым было выше моих сил. Как же больно! Мысли о незнакомце по имени Эро сразу отошли на второй план. В тот момент важно было другое – не допустить непоправимого.

Я так никогда и не узнаю, как оказалась в том помещении и кем был таинственный мужчина по имени Эро. Но он сыграл важную роль в моей жизни – благодаря его помощи я оказалась в правильном месте в нужное время.

Я подошла к стеклу и ударила по нему рукой. Думала, что разобью, но этого не произошло.

Таир обернулся на звук и увидел меня.

– Клара, – он произнёс моё имя, хоть из-за стекла я не услышала этого, лишь смогла прочитать по губам.

На его лице читалась крайняя степень удивления. Он поднялся со стула и подошёл ко мне ближе. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга через прозрачную стену, разделяющую нас друг от друга.

– Выйди, – прошептала я.

Он направился к двери и уже через минуту был по мою сторону стекла.

– Как ты оказалась в закрытой зоне? – спросил ошарашенно. – Как ты здесь оказалась, Клара?!

– Не трогай его, Таир, – прошептала я в ответ.

Мой шёпот звучал очень громко, будто я находилась в каком-то тоннеле.

– Кто тебя сюда пустил?!

– Таир… он ни в чём не виноват, – кивнула в сторону отца. – У меня есть доказательства.

– Клара…

– Таир, ты не понимаешь, что делаешь!

– Как ты сюда прошла? – он по-прежнему желал получить ответ на этот вопрос.

Я подошла к мужчине.

– Я так его люблю, Таир! Он защищал меня, мы с ним похожи. Он – родной!

– Он убийца, Клара.

– Он мой отец! Таир, послушай меня. Таир…

Я старалась не скатываться в панику, но это было тяжело. Слов не хватало, язык заплетался. Я выровняла дыхание и сказала как можно спокойнее:

– Я прошу всего лишь о разговоре, не более. Найди время просто поговорить со мной.

Он молчал, и тогда я прикоснулась рукой к его лицу. Ревокарт закрыл глаза.

– Клара, даже не проси, не смей… – казалось, каждое слово даётся ему с огромной болью.

– За всё, что было, в память о нашей последней ночи, я прошу всего лишь о возможности поговорить. Таир…

– Это не была наша последняя ночь.

Я молчала. «Но она может стать последней».

– Хорошо, – ответил Ревокарт резко, – пошли в мой кабинет.

Я сомневалась. Мне было тяжело оставлять отца одного в той стеклянной комнате, не зная точно, в каком он состоянии.

– Пошли отсюда, Клара, – сказал он, положив руку мне на спину и подталкивая меня к двери, подальше от Рема Тебриса.

За дверью я увидела двух охранников, Ревокарт подошёл к ним.

– Я жду отчёта, как она, – кивнул на меня, – сюда попала.

…Как только мы оказались в кабинете, наедине, я обернулась к Таиру и позволила эмоциям взять верх:

– Он не виноват в гибели Железного Легиона! Рем Тебрис не отдавал тех приказов!

– У меня есть документы, подтверждающие его вину, – ответил Таир холодно. Он не был намерен поддаваться на мои мольбы, я же была намерена сделать всё от меня зависящее, чтобы поддался.

– Я принесла доказательства.

Вытащив из сумки папку, я кинула её на стол. Картонный прямоугольник упал со шлепком, приковывая внимание двух пар глаз.

– Вот, прочитай.

Таир смотрел на меня задумчиво. На меня – не на папку.

– Чего ты от меня хочешь, Клара?

Он разговаривал со мной, словно я – пришедшая не вовремя попрошайка, которую и прогонять стыдно, но и выслушивать её жалобы неохота.

– Забудь о мести и будь счастлив.

– С тобой? Я должен быть счастлив с тобой?

Я почувствовала, как к лицу прилила кровь. Его голос, его тон были как пощёчина. Мне захотелось сжаться в размерах и спрятаться где-то под столом. Я не понимала, почему Ревокарт так жесток ко мне именно сейчас, когда я так нуждаюсь хотя бы в одном-единственном слове утешения.

– А разве нет? Чем плоха эта идея? – спросила шёпотом.

Он приблизился ко мне.

– Ты покупаешь жизнь отца ценой собственной свободы? – и столько спеси было в его тоне, столько гонора.

– Мне казалось, я это сделала ещё вчера, когда обещала быть с тобой в обмен на безопасность сына и отца.

На его лице появилась кривая улыбка.