Горелка. Тень моей души

Ну а дальше был цирк со взломом двери. Это обычная старая фанерка отвёрткой открылась, а с металлическими коробками такая тема не проходила. И пока она, нацепив налобный фонарик, набором металлических отмычек тыкалась в замок, я тихо ржал в сторонке. Блин, с кем я вообще связался?!

Лина минут пять пыхтела у выбранной двери, попутно вспоминая “добрым” словом некоего Артёма. Похоже учителю медвежатного дела охрененно как икалось сейчас. Наконец долгожданный щелчок. Я едва сдержался, чтобы не вставить свой комментарий. Ну да не буду нервировать и так распсиховавшуюся девчонку.

Она осторожно зашла в квартиру, ожидая наткнуться здесь на какую-нибудь очередную фигню.

— Да нет тут никого. Можешь проходить, не стесняться.

Лина не ответила, но уверенности в её поведении вроде прибавилось.

Трёхкомнатная квартира оказалась по-холостяцки минималистично обставлена. Одна комната и вовсе пустовала, не дождавшись ремонта. И пока Лина исследовала кухню, я заценил обстановку гостиной — большой удобный диван и огромный телек с игровой приставкой. Хороший выбор сюда вломиться, жаль только электричества нет. Кина не включишь и не зарубишься во что-нибудь.

— О, да мы теперь живём! — крикнула девчонка с кухни. Я без лишней мысли прошёл сквозь стену, заслужив очередное вздрагивание на своё появление. — Да можно не пугать то уже?

— Извини, думал, ты привыкла.

— К твоему присутствию — да, к твоей призрачности — нет.

— Ладно, понял, больше так не буду. Ну или могу предупреждающе орать если что.

А между тем, из распахнутых кухонных шкафов на нас заманчиво смотрели запасы разных полуфабрикатов и консервов. Повезло кое-кому с находкой однозначно. Лина задумчиво вытащила несколько банок, рассматривая этикетки.

— Так, ладно, перекушу сначала, а потом разберусь с остальным. — И девчонка с аппетитом открыла какого-то тунца по-царски.

Это она дорвалась до неограниченного запаса еды, увидела вкусных деликатесов или её от стресса пропёрло на пожрать? Загадочная женская натура, одним словом.

И чтобы не смущать некоторых, я отправился осматриваться по квартире. Хотя я и так здесь всё вроде видел, поэтому вышел на балкон, который скрывался за плотными шторами в спальне. Не слишком большой, но и не маленькая пердушка, как в хрущёвках, с лёгким налётом грязи на полу из открытого окна и прекрасным видом со своего девятого этажа. Хорошо тут.

Правда надолго меня не хватило, и я вернулся к Лине, которая успела закидать в себя разных вкусностей и сейчас довольно развалилась, закрыв глаза.

— Короче, давай тогда отдыхай тут, устраивайся, а я пойду проверю Горелку.

Лина угукнула в ответ, не подумав в этот раз даже пошевельнуться, хотя недавно высказывала мне, что я её пугаю. Вот ведь. Я вылетел на лестничную площадку и спустился на первый этаж.

Не то, чтобы я переживал за Горелку, скорее мне хотелось побыть с ним немного наедине, поболтать о всякой произошедшей фигне. Хотя не знаю, откуда вдруг такое желание взялось. Совсем недавно я мечтал избавиться от приставучего огарка, да и он смотрел на меня лишь как на тень и вечно бежал к людям. Только ничто не отменяло того факта, что нас всё равно притягивало друг к другу.

В подъезде же было по-прежнему тихо. Проверил на всякий случай домофонную дверь, где стоял всё тот же полумрак. Прорыва зомбяков не произошло, можно не заморачиваться. Кстати, моё кошачье зрение в темноте вернулось ко мне назад. Понять бы ещё, почему это зависит от удалённости от Горелки? Я вроде призрак и развитию, и изменениям не подлежу (ну кроме окончательной и бесповоротной смерти), а тут такие финты. Очередной вопрос, в общем.

Я нырнул в квартиру, предоставленную Горелке, и ожидал там увидеть довольного и отожравшегося друга, а тот сидел на том же месте, прижимая к груди свои драгоценные запасы крысиных тушек.

— Эй, приятель, привет! Как оно? — Мне показалось, что он был рад моему возвращению.

— Угу-у, — промычал он.

Я уселся рядом и просто молчал. Вроде и поговорить о многом хотелось, но не знаю с чего начать. Да и не уверен, что чей-то поджаренный мозг будет философствовать со мной на темы мироздания и несправедливости жизни.

Мы так и сидели в тишине, не решаясь её нарушить. В моей душе (ха-ха) впервые за долгое время было спокойно. И я почти совсем перестал переживать, что же будет дальше. Да и не хотелось сейчас думать об этом.

— От-в-вык, — первым разорвал наше молчание Горелка.

— От чего отвык? — Не понял я о чём он.

— От-т т-т-вое-е-го при-и-с-сутствия.

— Кстати, ты начинаешь лучше говорить. Предложения всё длиньше. Ещё немного и стихи начнём учить для тренировки.

— Эт-то сло-ожно.