Горелка. Тень моей души

— Антон, ну правда, ты чего? Успокойся, всё нормально, — попытался утихомирить того Лев Андреич.

Но Антон Палыч какой-то сумасшедшей прытью подбежал к заведующей и резким движением выхватил у неё ружьё. Эльвира Марковна даже сказать ничего не успела, опешив от такого, а обезумевший врач уже скрылся в коридоре. Я, не желая пропустить всех событий, отправился за ним. Мужик заскочил в ванную и закрыл дверь, блокировав её своим телом. Я нырнул следом. Анестезиолог тяжело опустился на пол и задрал штанину, под которой скрывалась кровавая рана от зубов. Зомбяк Кости видно успел укусить его. Теперь всё стало понятно, хотя не поздно и провести операцию по примеру Коляна.

В дверь осторожно постучали.

— Антох, нэ дури. Выходи. — послышался голос Рамиза.

Одна тягучая секунда, другая. Антон Палыч, тяжело дыша, упёр ствол ружья себе в подбородок.

— Простите ребят.

— Э, мужик, не надо. Опомнись! Ты чё делаешь! — попытался я наивно остановить анестезиолога.

Мне показалось, что он осознанно посмотрел на меня, но будто не придал значения увиденному, только лишь произнес:

— Скоро я буду с вами.

Громкий выстрел и его мозги размазались противными ошмётками. Так себе зрелище, заставляющее отвернуться даже меня.

Хреновый финал мужик себе выбрал, опуская все возможные шансы.

Ещё одно мгновение, и я узрел повисшую над телом душу. Чего-чего, но такое я видел в первый раз, и главное ощущал не нечто противное от смерти, а благостное умиротворение. Дух Антон Палыча коротко подмигнул мне и взмыл ввысь, хз куда. Вот и всё представление, без яркого света и туннеля.

Глава 25 — день без приключений не наш случай

Люди скорбно смотрели на завёрнутые тела погибших друзей.

Костя — парню было двадцать шесть, смелый и отчаянный, и он один из немногих вернувшихся из первой уличной вылазки. Он никому не рассказывал о своей жизни до всего случившегося, лишь грустно вздыхал, что вряд ли увидит кого-то из прошлого. Столовские даже его фамилию не знали. Так и запомнили — просто Костя.

Медсестра Елена Юрьевна — в день больничного апокалипсиса не успела взять обед на работу и зашла в столовую. Так и осталась жива. Она старалась не унывать и в первые дни часто приговаривала, что хорошо её взрослые дети давно уехали из города.

Антон Палыч — местный анестезиолог, чудом спасшийся здесь. Его жена тоже работала в этой больнице… А маленький сын заболел уже после. О его смерти он узнал из случайно прорвавшийся смски. Он никогда не показывал своих переживаний, но…

Три жизни, три оборвавшихся судьбы из-за треклятого вируса. Весь мир погиб из-за маленькой хни, убившей всех их, убившей и меня.

Не выдержав гнетущей обстановки, я залез на подоконник и уставился в окно, за которым по-прежнему таскались зомбяки. Только от этого меня ещё больше загоняло в тоску. В своей жизни я был только на единственных похоронах — бабушки, но она была уже старенькая и долго болела и это было вроде ожидаемо, а тут…

Тела решено было захоронить в подвале. Возвращаться туда вряд ли ещё придётся, а холод не даст быстро разложиться трупам, ну и вони будет меньше. Спустили всё в тот же мебельный склад, произнесли прощальные речи и забыли, продолжив свои дела. Противно? Тошно? Нет. Нисколько. Такова жизнь людей — или живи и двигайся, или сдохнешь.

И тут, наверное, спасибо Эльвире Марковне и Рамизу, которые быстро вывели всех из состояния анабиоза и приставили к делу. Народ принялся активно готовиться к бегству, собираясь забрать с собой всё более или менее полезное, что влезет в загадочный вместительный транспорт.

А мне откровенно было всё равно. Я равнодушно пялился на утреннюю суету и ждал, когда же мы отсюда свалим уже. И не хотелось бы признаваться, но где-то там мелькала хрупкая надежда о долгожданном конце моего пути. Не знаю, что по этому поводу думал Горелый, и совсем не факт, что он поддержал бы меня в этом. Ну да и чёрт с ним. Этот недоделанный зомбяк вообще живность жрал живьём, а может и не только.

В стороне от моих размышлений народ как-то резко замер в ожидании. Блин, походу сейчас палить будут, а я чуть не пропустил зрелище.

Бомбы и зажигалки как раз поднимали наверх, где оказывается был наблюдательный пункт столовских. То есть, на крыше у этих не очень вроде приспособившихся людей круглосуточно дежурила разведка, держа в поле своего зрения большую часть округи. А мы с Линой, как дураки, пёрлись, опасаясь наткнуться на зомбей. Кстати, именно там и тусили Охрана, водила и парнишка Данила, которого мы ни разу не видели.

Дрожа и трясясь над каждым подъёмом опасного груза, эту часть работ закончили. Народ примкнул к окнам, пытаясь рассмотреть начало операции. Минут двадцать была тишина. Потом ожила рация и столовую известили:

— Приём. Начинаем. Удачи всем нам.

В строгом голосе Охраны даже через радиоволны чувствовалось лёгкое волнение. Блин, лишь бы всё получилось как надо.

Не знаю с какой стороны улетел первый заряд, но взрыва не последовало. Люди тихо зашептались, будто боясь спугнуть капризную удачу. Но, блин, не взорвалось же, один фиг.