Горелом

Ее явный испуг раздражал еще сильнее, чем прямой отпор. Так и тянет подтвердить репутацию злобного монстра.

— …там такой дождь, — торопливо шелестела Аглая, заглядывая снизу вверх. Если бы у нее был хвост, то щели в полу лишились бы и крох пыли, сметенные. — Я подумала, что негоже оставлять бедняжку снаружи.

— Скажите, — Яну не нужно было добавлять в голос льда. Он и так казался себе вымерзшим насквозь, — вы все еще хотите работать в этом доме?

Аглая осеклась и растерянно кивнула.

— Тогда настоятельно рекомендую вспомнить договор. И выставить эту женщину вон.

— Там же… дождь, — Аглая все-таки уронила тарелку. Празднично-желтые куски сдобы запрыгали по полу, рассыпая крошки.

— Вон!

Она отпрянула. Женщина у окна прижала обе руки к груди, словно защищаясь. Мельком в зеркале Ян увидел свое отражение — всклокоченный, слипшиеся волосы торчат, словно шипы, на белом лице страшно горят налитые кровью глаза… Ни прибавить, ни убавить — чудовище.

Входная дверь хлопнула еще до того, как он поднялся на второй этаж. На душе было так же мутно и стыло, как и за окнами. Часы в комнате надрывно отбивали бесконечность. Ян сбился со счета примерно на тридцатом ударе. Обе стрелки показывали на шесть. Воздух пах апельсинами и мускусом, на разворочанном диване валялась книга. Едва часы умолкли, Яну померещился глухой, длинный шорох…

Нет, это дождь.

Не полезу я больше в этот Замок, — в приступе безадресной, зато всеобъемлющей злости подумал Ян. Достаточно развлекся. И пусть катятся к чертям этот город, Ева с Пьетром, Змеиный царь и все, кому от меня что-то нужно! Даже Дина. Я не умею творить чудеса…

За окном мерно шелестел дождь. Снизу доносился стук.

Ян не сразу сообразил, что это стучат в дверь. И, похоже, никто открывать не собирался. Стучали негромко и недолго, но каждый звук вызывал в больной голове тяжелые отголоски. Поэтому он все же спустился, кипя от злости. И еще больше разозлился, узрев на пороге все ту же мелкую большеглазую девицу по имени Амилия. На этот раз с пакетом в руках.

— Что?!

— Простите… — Грязный шарф Амилия сменила на другой: нарядный, голубой и дурацкий. Придававший ее и без того бледной коже почти синюшность. Зато вдруг стало видно, что темные глаза девушки на самом деле глубоко-синие. — Вас коснулось Пряхино проклятье. А я знаю, что может помочь. Вот принесла…

— Вы блаженная? — медленно, с отчаянием осведомился Ян.

— Берите, — она все-таки впихнула сверток ему в руки.

— Послушайте, мне ничего от вас не надо. Мне не нужна ваша помощь и показная доброта! Катитесь подальше!

Захлопнув дверь, Ян некоторое время обессилено стоял, прислонившись к ней и пытаясь отдышаться. Горло саднило, хотя он вроде бы орал не очень громко. Зато сердце трепыхалось, как бешеное. Да что же это такое, а? Осталось надеяться, она обиделась и никогда больше не вернется. Очень хотелось на это надеяться. Потому что упорство этой чертовой девицы вдруг показалась Яну славным. От стиснутого в кулаке пакета горьковато и приятно веяло травами.

В дверь снова резко стукнули резко. Вся мелькнувшая, было, симпатия к настырной стриженой девице мигом испарилась:

— Да что ты ко мне привязалась?!

Оторопевшая Дина, ожидавшая снаружи под огромным зонтом, отступила на шаг:

— Мне уйти?

— О, прости… — Ян глянул через ее плечо вдоль пустынной улицы, усеянной тусклыми зеркальцами луж. — Это я не тебе.

Дина снисходительно усмехнулась, складывая зонт:

— Ага. Это, наверное, той ненормальной, что опрометью унеслась отсюда, чуть не сбив меня с ног. Ты ее расстроил.

— И не ее одну. Это у меня получается лучше всего.

— Охотно верю. Не так давно ты обещал заглянуть ко мне после одного небольшого приключения и поделиться впечатлениями. Не могу сказать, что не огорчилась, не дождавшись обещанного.

Я пытался дозвониться, — хотел было ответить Ян, но промолчал. Хотел бы дозвониться — дозвонился бы. Если бы Дина и впрямь жаждала его видеть, она бы тоже нашла способ связаться. Они ведь ничего друг другу не должны, верно?

— Так ты рад меня видеть?

— Да, — неожиданно для себя, но честно признал Ян. Приятно видеть человека, перед которым не чувствуешь вины, несмотря ни на что.

— Тогда, может, впустишь все-таки?

Дина, стряхнула зонт, и прошествовала внутрь, улыбаясь краешками губ. От нее пахло свежестью и легкими, чуть терпкими духами. Ян и сам не заметил, как потянулся следом за гостьей, словно привязанный.

— Какое замечательное жилище… — Дина с любопытством оглядывалась, подняла «Корни башен», перелистала мельком.

Забавно, но как бы мало Ян ни занимался своим бытом, его логово всегда позволяло приглашать гостей в любой момент. Наверное, потому что здесь никогда не было по-настоящему интимных, домашних вещей, вроде разворошенной постели или трогательных безделиц. Не дом, а временное пристанище.

Ян хмыкнул, мимоходом забрасывая измятый пакет с травами, в мусорную корзинку. Но даже оттуда по комнате пополз пряный аромат. Странно изысканный и сильный.

— Я скучала по тебе, — вдруг призналась Дина, оборачиваясь.