Горестная история о Франсуа Вийоне

Но поскольку отца Колена, похоже, не интересовал ни его сын, ни приятель сына, спрашивающий про него, Франсуа молча пожал плечами, вышел из дома, перешел через Сену и направился на Еврейскую улицу, где его поджидал Монтиньи.

— Эй, Франсуа! Франсуа оглянулся.

— Здорово! — бросил Монтиньи.

— Здорово! А где Колен? — осведомился Франсуа, сгоравший от желания похвастаться своим успехом.

Монтиньи неопределенно развел руки.

— Мне очень нужно видеть его, — сказал Франсуа.

По глазам Монтиньи он понял, что его приятель, быть может, впервые по-настоящему встревожен.

— Что такое? Что случилось? — настоятельным тоном, хотя и не повышая голоса, спросил Франсуа. — Ты что, не доверяешь мне?

— С чего ты взял? — ответил Монтиньи. Но школяр не отставал от него, и он с хмурым видом сказал: — Давай не будем об этом. Пошли лучше выпьем.

— В «Яблоко»?

— Заметано, — кивнул Монтиньи.

Франсуа вытащил из кармана экю и с гордостью продемонстрировал приятелю.

— Видишь? — сказал он. — Сегодня мой черед платить.

— О, экю!

— Это не все, — радостно объявил Франсуа. — У меня их целых два.

— Откуда?

— Сейчас расскажу.

Франсуа и Ренье де Монтиньи вошли в «Яблоко», уселись в задней комнате, и школяр таким повелительным голосом крикнул: «Эй, вина!» — что к их столику подбежал сам хозяин харчевни и осведомился, какого вина они желают.

— «Амброзии!» — бросил Франсуа.

Монтиньи помалкивал. Вид у него был озабоченный, на Франсуа он почти не смотрел и рассказ его слушал невнимательно.

Франсуа встряхнул его.

— Ты что, о Колене тревожишься? — спросил он.

Но тут к их столику подошел младший Тюржис, сверстник Франсуа, якобы с намерением помочь отцу и служанкам. Он был толстый, одутловатый, с нездоровым бледным лицом.

Монтиньи холодно глянул на него.

— За вином пошли? — осведомился он.

— Сейчас принесут, — услужливо ответил младший Тюржис.

Он хлопнул в ладоши, поторапливая служанок, но Франсуа и Ренье, раздраженные присутствием этого назойливого толстяка, который, казалось, вечно за всеми следит, хотя ничего худого никому и не сделал, — сидели, словно набрав в рот воды, и разглядывали посетителей харчевни.

В этот час тут было полно народу. Все сидели за столами, потягивали вино, играли в кости. В основном тут были завсегдатаи. Тех же, кто случайно заглянул сюда по дороге, распознать было нетрудно: они разговаривали в полный голос с преувеличенным оживлением. Под низким потолком с ярко раскрашенными балками люди сговаривались о делах, для чего, по сути, и существуют подобные заведения; те, кто поудачливей и половчей, денег не считали и, когда кружки их пустели, кричали: «Еще вина!» — либо просто делали знак служанке. Купцы, стараясь надуть друг друга, заключали сделки на партию льна или хлеба, спорили, стучали по столу кружками. Судейские из Дворца правосудия в засаленных мантиях что-то оживленно обсуждали, перебирая бумаги. Игроки бросали кости, а вокруг них сидели и стояли, подсчитывая очки после каждого броска, знатоки игры, пьянчуги и какие-то темные проходимцы. Франсуа заметил мертвецки пьяного Жана Лу. Он привалился к стене и что-то напевал себе под нос. Недалеко от него Жан Розе, знаменитый тем, что, перебрав, терял всякое соображение и заблевывал все вокруг, пытался втолковать Тайламену, если судить по словам, долетавшим до Франсуа и Монтиньи, какой-то весьма запутанный план. Этот Тайламен, известный плут, скрестив ноги и выставив напоказ обоссанные чулки, одним глазом поглядывал на кости, а другим косился на пол, следя, не упадет ли туда монета, и совершенно не слушал своего разливающегося соловьем собеседника. Любитель скандалов Казен Шоле сидел в одиночестве в углу перед большим кувшином, посасывал ус, пил вино и время от времени принимался ожесточенно чесаться. А Ги Табари с круглыми и румяными, как яблоки, щеками переходил от стола к столу в надежде, что кто-нибудь ему поднесет.

— Слушай, Франсуа, умираю, выпить охота, — жалобно протянул он, увидев, что за нектар тот наливает себе в кружку.

Он выхватил у служанки чарку и протянул ее Франсуа:

— Плесни, а!

Франсуа налил, и Табари, залпом опрокинув чарку, довольный пошел дальше. Младший Тюржис тоже куда-то отвалил.

— Ренье, — тихо заговорил Франсуа, — я клянусь, что сохраню все в тайне, только не надо меня томить. Я хочу знать, где Колен. Он покинул Париж?

— Да, — кивнул Монтиньи. — Вчера вечером. Я проводил его по дороге вдоль Сены.

— А когда он собирается вернуться?

— Ну, это зависит…

— От чего?

— Это знает только он сам, — ответил Монтиньи и, разразившись деланным смехом, толкнул под столом Франсуа коленом: два хмыря, их соседи по столу, навострили уши и слишком близко придвинулись к ним.

Глава V