Гореть (СИ)

Со А поставила перед Юна чашку кофе и села напротив, подпирая подбородок кулачком. Она тоже была шокирована и напугана. Со А ведь и подумать не могла, что все это время Юна терпела такой ужас. Да она и не поверила бы, если бы об этом сказал ей кто-то другой.

Как же ей было жаль подругу…

Некоторое время между ними царило молчание. Юна не знала, с чего начать, а Со А не могла решиться задать интересующие вопросы. Потому что знала, что это больно, снова вспоминать тот кошмар.

— Мне так жаль… — тихо выговорила Юна, обхватывая горячую чашку ладонями. — Прости меня.

— За что? — искренне удивилась Со А, ведь она и подумать не могла о том, чтобы обвинять подругу в чём-то.

— За все, — поспешно ответила та, всё так же не поднимая свой взгляд. — За мою ложь. За испорченный вечер. За то, что приношу одни несчастья…

— Не говори так, — выдохнула Со А и взяла подругу за руки, заставляя посмотреть прямо в глаза. — Я понимаю тебя. У всех есть свои секреты и никто не хотел бы выставлять свою личную жизнь напоказ, — она замолчала на мгновение, будто подбирала нужные слова, но на деле лишь решалась задать нелегкий для Юна вопрос. — Я все слышала, — замялась она. — Почему ты так долго терпела это?

Юна сглотнула подступивший ком. Теперь и Со А увидела, насколько она жалкая. Было так стыдно.

— Со А, — начала Юна, подымая на подругу покрасневшие глаза. — Все так сложно. Я… я…

— Прости! — неожиданно перебила её Со А, резко закрывая рот рукой и жестом показывая, чтобы подождала одну минутку, после чего снова в спешке убежала, сталкиваясь на проходе с Юнги.

Он застыл при виде растерянных глаз Юна, обращённых на него. Она сидела за кухонным столиком и крепко сжимала чашку кофе в руках, пытаясь согреться хоть так. Она не знала, куда ей деться теперь, когда он всё знает, когда она всё знает. Хотелось забиться в тёмный угол, лишь бы спрятаться от него, от этих чёрных глаз, не осуждающих, а взволнованных. Ей так было неловко. Так было противно от самой себя. Так мерзко.

Юнги медленно двинулся к ней навстречу. Он не знал, простит его Юна или нет. Но они просто должны поговорить об этом. Да, это будет лучшим решением.

— Юна, — виновато начал Юнги, выдерживая паузу и надеясь, что она посмотрит на него. — Прости меня…

Юна молчала, стыдливо отводя взгляд в сторону и бесконечно прокручивая в голове слова, которые не давали покоя. Он все видел! Всё. видел. Это ведь конец?

— Ты хоть представляешь, что я сейчас чувствую? — тихо говорила Юна, потому что и сама не знала, что скрывалось там, глубоко-глубоко внутри. Она запуталась.

— Да, — коротко ответил он, не зная, что ещё можно добавить. Слов просто не хватало, к сожалению.

Юна кусала свои губы, а слезы предательски катились по щекам, оставляя после себя едва заметные влажные дорожки. Она посмотрела вверх и как-то горько улыбнулась сама себе. Это прозвучало так, будто бы он издевался над ней.

Так больно.

— Нет, не представляешь! — резко поднялась она со стула, отодвигая его и громко опуская чашку на стол.

В её глазах было столько боли и обиды. Юнги не знал, что ему делать. Не знал, что сказать, поэтому просто быстрым шагом преодолел расстояние между ними и крепко обнял её. Вот так.

Юна старалась вырваться из его объятий, но ничего не получалось. Не было сил. И желания, кажется, тоже.

— Отпусти меня, — совсем тихо просила она в истерике.

— Не могу, — шептал он, прижимая хрупкое тельце к себе. Такая родная. Такая маленькая. Такая сильная.

— Ты не имел права так поступать со мной, — била его в грудь Юна своими маленькими кулачками, плача навзрыд.

— Знаю, я идиот, — все так же спокойно отвечал тот, успокаивающе поглаживая ее по волосам и замечая, что она действительно расслабляется.

Юна обессилено уткнулась лицом ему в грудь. Больше не было сил сопротивляться.

— Мне так стыдно… — шептала она приглушённо.

— Все в прошлом, Юна. — ответил Юнги, целуя её в макушку и прижимая к себе ещё сильнее. — Больше никто не обидит тебя. Я всегда буду рядом. Обещаю…

Юна неуверенно подняла на него свой заплаканный взгляд. Она видела в глазах напротив раскаяние и нежность. Юнги искренне переживал за неё. От этого становилось немного легче. Не так, чтобы прям хорошо, но легче…

Юнги бережно обхватил ладонями ее щечки и смахнул большими пальцами слезы, после чего медленно приблизился к алым губам и остановился на мгновение, будто спрашивая разрешения. Он целовал её так нежно и сладко, будто в первый раз. Убеждал, что все наконец-то закончилось. И в это очень хотелось верить.

Немного отстраняясь, Юнги облегченно вздохнул и крепко обнял Юна за плечи, уткнувшись носом в её шею:

— Я люблю тебя, — прошептал он на выдохе. — Ты самое дорогое, что у меня есть…

Чимин ехал в машине, нервно тарабаня пальцами по рулю. Впереди мелькали огоньки ночного Сеула, а в глазах немного плыло. Кажется, он выпил гораздо больше, чем думал. Или это от злости?..

— Блять! — неожиданно ударяя двумя руками по рулю, прошипел в пустоту. — Сука! Уничтожу, тварь! — психовал Чимин, продолжая бить кулаком ни в чём неповинный руль. — Они ещё пожалеют об этом дне, клянусь…