Гореть (СИ)

Юна почувствовала, как руки предательски задрожали, заставляя выронить всё на пол, словно даже не чувствуя этого. Она замерла, ощущая на себе чужой пронзительный взгляд. Холод пробежал по всему телу, заставляя её дрожать, а сердце — биться где-то в глотке. Неужели Буйон обманула её? Слезы навернулись на глаза. Не от предательства, ведь она сама сказала, что больше ей не госпожа, а от того, что она в спальне с Чимином. Один на один. Она прекрасно знала, что он не простит ей предательства — никогда не прощал. Он обязательно отомстит за унижение унижением. А за предательство… Юна в отчаянии закусила дрожащую губу, чтобы только не проронить ни звука — свидетельства её слабости.

Юна начала быстро хлопать ресницами, в попытке прогнать подступающие слезы, но страх окутал с новой силой, когда она услышала его шаги за спиной. Размеренные. Тихие. Она боялась повернуться. Была уверена, что он тут же её ударит. И она даже не хотела думать о том, что будет, если не повернётся. Сглотнув подступивший к горлу ком и прикрыв глаза, она повернулась к нему лицом. И была готова ко всему.

Сама виновата, что вернулась.

Да, больше никто.

Чимин подошёл ближе и остановился прямо возле неё, заглядывая в её лицо и словно спрашивая: «Это правда ты?». По её щекам катились слезы. Она дрожала, напрягаясь от страха всем телом и сжимая свои маленькие ладони в кулачки. Теперь он наконец прочувствовал, каким подонком был. Она боялась его всегда и молча ненавидела, он просто не обращал внимания, поглощённый своей больной страстью. Страстью, не любовью.

Чимин вытер большим пальцем слезинку с её щеки, а Юна отпрянула от него, словно её ударило током. Он и заметить не успел, как снова грубо притянул её обратно. Чимин разозлился, ведь у него не было дурных намерений, но Юна как всегда всё портит. Кажется, они бы уже не смогли жить иначе. Никогда. Юна всегда бы его отталкивала, а Чимина бы это злило и он причинял бы ей боль. Снова и снова. Мучал бы и Юна, и себя.

Наконец-то он понял, что это конец.

И ничего уже не будет.

— Юна, давай спокойно поговорим? — прохрипел Чимин, выпуская её из рук и опуская голову вниз.

Она посмотрела на него с недоверием: от него жутко несло алкоголем, одежда измята, волосы взъерошены; но вместо привычного звериного взгляда сейчас был грустный и блуждающий. И совершенно потерянный. Это так непохоже на него. Юна не знала, что ответить. Не могла. Потому что в горле будто что-то застряло.

— Успокойся, я не собирался ничего делать, — выдохнул Чимин, замечая её настороженность. — Мы бы могли жить по-другому, Юна, — начал, расхаживая по комнате взад-вперёд. — Я знаю, что многое натворил, но это было из-за тебя. Ты знаешь, что я любил тебя?

— Чимин, я… — тихо сказала Юна, но лёгким жестом он заставил её замолчать:

— Не надо, — прошептал, догадываясь о том, что она хочет сказать, ведь это было так очевидно. — Все эти годы я хотел только одного — чтобы мы с тобой были счастливы.

— Ты бил меня, Чимин, — выплюнула она, глядя на него с нескрываемым презрением. — Я жила в страхе. Боялась сказать лишнее слово, только бы ты не разозли…

— А ты хоть раз задумывалась, почему я злился? — прошипел он, обрывая её на полуслове. — Как думаешь, что я чувствовал, когда ты с отвращением отталкивала меня, убегала от меня, отворачивалась? Ты хоть раз получила удовольствие от секса со мной? Я чувствовал твою ненависть.

Юна смотрела на него испуганным взглядом. Чимин был на удивление спокойным, но от этого легче не становилось. В его глазах было столько обиды. Ей казалось, что он может взорваться в любой момент.

Но ошиблась.

— Ты делала мне больнее, Юна… — прохрипел он, а по щеке скатилась слеза.

Скупая мужская слеза.

Он готов отпустить.

Юна не могла поверить своим глазам. Она растерялась. Его лицо было таким безжизненным.

— Это тяжело, — продолжил он, опуская взгляд. — Любить человека, который тебя открыто ненавидит. Это действительно тяжело.

— Чимин, мы с самого начала не подходили друг другу, — сказала Юна, замечая, как тот горько усмехнулся. — Нужно было прекратить это давным-давно.

— Я надеялся до последнего, — сказал Чимин и его взгляд задержался на мужском кольце, на её тоненьком пальчике. — Тебе ведь тоже это знакомо?

Он начал подходить к ней ближе, а Юна как всегда с опаской отходила назад. Но то, что произошло дальше, заставило снова её удивиться. Чимин присел у её ног и собрал вещи в сумочку, которую она выронила из рук. Он медленно поднялся и повесил тоненький ремешок на хрупкое плечо. Он всё так же был спокоен, много молчал и был подавлен.

Она его таким не видела очень давно.

— Спасибо, — тихо сказала Юна.

Некоторое время Чимин разглядывал её лицо. Он знал, что чувства к ней останутся на всю жизнь, но только теперь в нём не горело желание впиться в её губы или схватить и бросить на кровать, как это было раньше. Чимин устал так жить. Теперь ему хотелось другого, светлого и настоящего.

Теперь ему нужна Ёнджу.