Горец-дьявол

Казалось, он разжег в ней страсть на берегу реки в д'Омсбери, но это не шло ни в какое сравнение с теперешними ощущениями. Сейчас Эвелинда просто изнывала от неосознанного желания, которое лишь слегка приоткрылось для нее тогда, на поляне. Повинуясь собственной воле, ее бедра двигались с нарастающей силой, и даже ему уже не удавалось сдержать их полностью. И вдруг он убрал свои руки.

Эвелинда испытала пронзительное разочарование и обиженно открыла глаза. Она встретилась с Калленом взглядом и заметила улыбку, промелькнувшую на его лице, перед тем как он наклонился, опустил голову между ее ног, и его губы заняли то место, где раньше безраздельно властвовали пальцы. Эвелинда в ужасе закричала и резко села. Она захотела отстраниться, но Каллен провел языком по ее разгоряченной чувственной плоти, и она застыла, задержав дыхание. Следующее движение его языка вынудило сдерживаемое дыхание с шумом вырваться из груди наружу. Эвелинда откинулась на кровать, и ее тело полностью одержало победу над потрясенным разумом.

Колени ее согнутых ног поднялись высоко вверх, пятки вдавились в постель, бедра выгибались в волнообразных движениях, а из раскрытых губ изливался протяжный стон, становившийся все громче и громче.

Эвелинда отчаянно водила головой из стороны в сторону, бессвязно вскрикивая, когда внезапно почувствовала его палец у себя внутри. Возбуждение, долго копившееся в ней, взорвалось и накрыло ее горячей волной. Полностью захваченная собственными ощущениями, она не заметила, как Каллен выпрямился, скинул с себя килт, бросил на пол и опустился на колени между ее ног.

Сначала Эвелинда почувствовала неопределенное легкое давление, но через мгновение он погрузился в нее, заполнив изнутри до того, что она готова была разорваться на части. Он замер в неподвижности. Она в недоумении открыла глаза и посмотрела на него. Теперь его глаза были закрыты, а лицо приобрело почти страдальческое выражение. Внезапно он открыл глаза и, глядя ей в лицо, начал медленно выходить из нее.

Тело Эвелинды сомкнулось вокруг него, яростно протестуя против его ухода, и когда он двинулся обратно, она снова закрыла глаза, полностью отдаваясь новым переживаниям, пробуждавшимся к жизни внутри ее.

Она почувствовала, как он подхватил и поднял ее бедра, и громко застонала, когда он вошел в нее до конца, тесно прижавшись к ее телу. Ее стон словно послужил сигналом к освобождению для Каллена. Увеличивая мощь и скорость, с которой двигались его бедра, он входил в нее снова и снова, воспламеняя свою и ее страсть до тех пор, пока он и она одновременно не вскрикнули от высшего наслаждения.

Глава 6

Эвелинда открыла глаза, с улыбкой посмотрела туда, где недавно спал ее муж, и блаженно потянулась. Ей определенно нравилось быть замужем. Во всяком случае, за Калленом. Супружество оказалось самым захватывающим, увлекательным и многообещающим приключением на свете. Она была до того довольна собой, своим мужем и своей новой жизнью, что, окажись здесь сейчас Эдда, она, кажется, заключила бы ее в объятия и одарила смачным поцелуем в щеку в знак признательности.

Нет, пожалуй, это все-таки слишком, а вот благодарственное письмо было бы вполне уместным. Восторженное, ликующее послание, от которого мачеха совершенно выйдет из равновесия и начнет в отчаянии рвать на себе волосы.

Эвелинда немножко подумала, нахмурилась и решила обойтись без выражения благодарности. Если Эдда поймет, насколько счастлива падчерица, она действительно придет в бешенство и выместит его на людях, оставшихся в д'Омсбери. Эвелинда поморщилась. Она не хотела, чтобы кто-нибудь платил такую цену за ее счастье. Придется отказаться от мысли поделиться радостью с мачехой.

Ну что ж... Эвелинда философски пожала плечами, перекатилась на кровати, встала, пошевелила ногой и поняла, что боль практически ушла. Помогли бальзам или растирания мужа, а может быть, оказалось достаточно просто покинуть наконец седло, но она чувствовала себя гораздо лучше.

Восхитительный день!

Абсолютно убежденная в этом, Эвелинда повернулась к своему сундуку и остановилась, вспомнив, что такового не имеется. У нее имелось только одно платье. Но Бидди унесла его вниз и отдала в стирку, поэтому теперь не осталось ничего. Эвелинда сникла.

Улыбка на ее лице медленно растаяла. Эвелинда уселась на кровать. Она поняла, что ей совсем-совсем нечего надеть, и некоторое время растерянно обдумывала, как выйти из положения. Никаких вариантов не просматривалось. Вряд ли она сможет разгуливать по замку Доннехэд в обнаженном виде. Но и сидеть до бесконечности голышом на краю кровати ей тоже не доставило бы удовольствия. Взяв верхнюю простыню, Эвелинда завернулась в нее.

И продолжала сидеть, чувствуя себя подавленной, несчастной и... угодившей в ловушку.

Нахмурившись, Эвелинда встала и прошлась по комнате, скользя равнодушным взглядом по скудной обстановке. В просторном полупустом помещении помимо кровати и двух небольших столов были только три сундука.