Горец-грешник

Она продолжала самозабвенно целовать его, когда он мягко, но требовательно перевернул ее на спину и вошел в нее так медленно, что она чуть не закричала. А когда он застыл внутри ее, она увидела, как ярко горят его глаза от любви к ней. Он встретил ее взгляд, и Морейн заметила легкую дымку, затуманившую его сознание; приближался момент высочайшего наслаждения. Когда этого же момента достигла и она, Морейн воссоединилась с ним в безумном погружении в море блаженства.

Торманду не хотелось выпускать Морейн из своих объятий, но, пересилив себя, он нехотя перевернулся на спину и тут же, улыбнувшись, снова привлек Морейн, которая, обессилев от испытанного удовлетворения, распласталась на его сильном теле.

Наконец дыхание Морейн выровнялось, но голова у нее еще кружилась, а тело, насыщенное удовольствием, не хотело даже пошевелиться, и в то же время она готова была вновь испытать это наслаждение. Но, пожалев Торманда, решила дать ему отдохнуть.

— Когда ты впервые понял, что любишь меня? — спросила она, прижавшись щекой к его груди.

— Ты хочешь знать, когда я стал догадываться об этом или окончательно уверился?

Он улыбнулся, когда она недовольно хмыкнула:

— Вот у меня сомнений не было — я поняла это сразу и окончательно.

— Но ведь ты женщина, а они всегда более уверены в таких вещах. К тому же я чувствовал, что еще слишком молод, чтобы сделать столь решительный шаг. Я этому очень противился. Несмотря на то что мне пришлось воздерживаться целых четыре месяца…

Морейн моментально подняла голову и пристально посмотрела на него:

— Ты способен на такой подвиг?

— Ты говоришь об этом, словно о чуде, — проворчал он и вздохнул. — Да, я просто остановился. Сказал себе, что мне нужна передышка, и не обратил внимания на голос моего сердца, который говорил мне, что мне надоела эта игра, что я даже сам себе неприятен. Но это не означало, что в тот момент я уже готов был жениться.

— Конечно, нет, — пробормотала она, снова прижимаясь щекой к его груди.

— Ты и представить себе не можешь, что я почувствовал, когда впервые заглянул в твои глаза. А потом я и дня не мог прожить, чтобы не попытаться вновь увидеть тебя. Думаю, теперь ты понимаешь, как развивались события, какой путь проделала моя душа.

— Я тоже чувствовала, что просто не могу без тебя.

— Я считал, что мне нужно держаться от тебя как можно дальше, но не мог. А потом я уже об этом и не думал. Прошло совсем немного времени, и мысленно я начал называть тебя «своей женщиной». Хотя и продолжал этому противиться.

— Какой же ты упрямый!

— Очень. Но когда эти чудовища похитили тебя, я все понял окончательно. Моя жизнь без тебя уже не имела смысла. Только Господь ведает, что я пережил, когда подумал, что не успею спасти тебя…

Он глубоко вздохнул и крепко обнял Морейн.

— Я испытывала очень похожие чувства, просто поняла, чего боюсь, гораздо раньше тебя. А как ты думаешь, почему я пустила тебя в свою постель? Я ведь так хорошо научилась стоять за себя, мне слишком часто приходилось защищаться с помощью ножа, быстрых ног или верного друга кота.

Он тихо рассмеялся.

— Торманд, думаю, нам следует вернуться к тебе домой и рассказать всем о нашем решении. Мне кажется, что всем не терпится услышать эту новость.

— Ты права, милая.

Торманд поцеловал ее, затем поднялся с постели, чтобы одеться. Взяв рубашку, он заметил опечатанный свиток, который передал ему Адам, и тогда снова сел рядом, вручив ей документ. Торманд понимал, что именно она должна открыть пакет. Морейн села рядом с ним и взяла бумаги.

— Что это?

— Твой брат просил передать это тебе, когда мы с тобой будем помолвлены.

Подумав, что Адам, вероятно, выделил ей небольшое приданое, она открыла пакет. От удивления у нее глаза чуть не выскочили из орбит. Она дважды перечитала документ, но ей все равно трудно было в это поверить.

— Он передал мне дом, — сказала она, — и земельный участок.

Торманд взял бумаги, которые она протянула ему.

— Ты же знаешь, я бы женился на тебе, даже если бы у тебя ничего не было, кроме ночной сорочки. Но он поступил благородно, как и подобает твоему брату… — Он быстро пробежал документ. — Земельный участок? Иисусе, Морейн, да ты знаешь, сколько акров идет вместе с этим домом?

— Нет, конечно. — Она посмотрела на листок, который держала в руках, развернула его и до конца прочитала послание брата. — Он говорит, что эта земля — приданое его матери, и будет справедливо, если теперь она станет моим приданым.

Она прочитала последние два предложения, которые ее брат написал перед тем, как поставить свою подпись, и покраснела. Она была права, когда думала, что у Адама есть свои секреты, поскольку он сумел немного заглянуть в будущее.

–. Он говорит, что если у тебя есть собственные земли, то это станет неплохой прибавкой к тому, что ты передашь одному из своих сыновей.

— Одному из моих сыновей? Конечно, у нас будут дети, и потом мы должны позаботиться об Уолине. Честно говоря, у меня есть деньги, а земли не так уж много. Но если ты считаешь, что неудобно принимать такой подарок, в этом нет необходимости.