Горец и леди

Чувствуя легкое головокружение, Бригитта все же попыталась встать. Она все еще рассчитывала добраться до замка Басилдон. Но, видимо, эту идею следовало оставить в покое, по крайней мере, на пару-тройку дней. Силы еще не вернулись к Бригитте, и она снова упала на подушку. Закрыв глаза, она отдышалась, преодолевая неприятную дрожь во всем теле. Потом, уже не пытаясь встать, стала осматривать свое временное убежище.

Комната, видимо, здесь была одна, но большая. Кровать стояла у боковой стены, а ближе к входу располагался очаг, в котором весело потрескивал огонь. Что-то булькало в закопченном горшке. Аппетитный запах плыл по дому, и Бригитта почувствовала, как рот ее наполняется слюной.

Посреди комнаты на полу лежало несколько звериных шкур, у придвинутого к стене дубового стола стояли два стула, простых, но добротно сработанных. В дальнем конце комнаты виднелась входная дверь. Едва Бригитта посмотрела на нее, как дверь тут же распахнулась и на пороге показался Йен.

– А-а, ты уже проснулась, – улыбнулся он, входя. – Ну, как, полегчало немного?

– Да, – слабо улыбнулась в ответ Бригитта. Йен взял со стола миску, налил в нее суп из горшка и, подойдя к постели, сел на край.

– На, – сказал он, – поешь.

Бригитта протянула руку, но Йен вдруг застыл, каким-то странным взглядом уставившись на нее. Бригитта проследила за его взглядом и едва не задохнулась от смущения. Одеяло соскользнуло, обнажив ее груди. Покраснев до корней волос, Бригитта быстро подтянула одеяло повыше, не смея поднять глаз.

– Я же говорил, что мне случалось видеть немало… – проговорил сдавленным голосом Йен.

– Это я уже слышала! – резко перебила она. Мысль о том, что этот Росс Макартур видел много красивых обнаженных женщин, по какой-то непонятной причине была неприятна ей.

Черные глаза Йена сузились, он не привык к подобному тону. Но, вспомнив, что причиной ее раздражительности была скорее всего головная боль, он тут же взял себя в руки.

– Ты еще не вспомнила свое имя? – спросил он, поднося к ее губам ложку с супом.

Бригитта проглотила суп и нехотя сообщила наскоро придуманное:

– Брия.

– Брия? – Йен спрятал улыбку. – Кажется, так называется какой-то сорт сыра. Или по-другому? В общем, очень похоже. А почему ты одна?

Бригитта заколебалась, раздумывая, что бы сказать.

– Одна?! Не знаю. Я цыганка!

– С рыжими волосами и зелеными глазами? – усмехнулся он.

– Я похожа на свою мать, – недолго думая, ответила Бригитта. – А она француженка.

– Ну вот, видишь. Тебе явно лучше! Так, значит, твоя мать француженка?

– Да. Отец женился на ней, когда ездил во Францию.

«Если во лжи содержится, хоть часть правды, ее будет легче запомнить», – подумала она.

Йен, словно в раздумье, потер свой небритый подбородок.

– Что-то я не слышал, чтобы здесь у нас кочевали цыгане. Как ты оказалась в наших краях?

– Мы направлялись в… Эдинбург, по дороге я отстала и заблудилась.

– В Эдинбург, говоришь? – Йен едва сдерживал душивший его смех. – Это же в другой части Шотландии. Далековато отсюда.

– Но я же говорю, что заблудилась! – твердо стояла на своем Бригитта.

Он ничего не ответил, но посмотрел на нее так пристально, что у Бригитты возникло жуткое ощущение, будто он легко читает в ее душе и на самом деле узнает всю правду. Но это же невозможно!

– Если ты мне покажешь, куда идти, – задумчиво произнесла она, – то завтра с утра я, пожалуй, отправилась бы на поиски своих.

– Э, нет! – решительно возразил Йен. – Тебе еще рано пускаться в путь.

– Но…

– И не думай об этом, – Йен повысил голос. – Я позабочусь о тебе. Сначала тебе надо окрепнуть, а потом я помогу тебе.

– Но…

– Больше ни слова, – строго прервал он. – Тебе нужно отдохнуть. Утром я отправлюсь на охоту, и на обед у нас будет тушеный кролик. А теперь снова ложись и отдыхай.

Бригитта послушно закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон.

«Цыганка!» – усмехнулся про себя Йен, вспоминая историю, которую она сочинила. Он поднялся, пододвинул к очагу стул и уселся у огня со стаканом виски.

«Какая она все-таки красавица!» – подумал он. Ему хотелось взять ее прямо сейчас! При одном воспоминании о ее прекрасном теле желание разбушевалось в нем с новой силой. И все же жалок тот, кто не способен сдерживать свое вожделение. «Но будь я проклят, если буду спать на стуле сегодня ночью!» – решил он наконец.

Йен встал, разделся и вытянулся рядом с Бригиттой, которая спала так крепко, что даже не пошевелилась, когда он лег. Он заставил себя заснуть, но вскоре, почувствовав, что жена тесно прижалась к нему, пробудился. Она уткнулась лицом ему в грудь, а одну ногу закинула на его мускулистое бедро.

Это прикосновение было для него сладкой пыткой, но и на этот раз Йен сдержал себя. Он лишь погладил Бригитту по спине, наслаждаясь шелковистой нежностью кожи. С ее губ сорвался легкий вздох. Йен улыбнулся в темноте и, закрыв глаза, крепко уснул.

На другое утро Бригитта проснулась от аппетитного запаха. Она повела носом и немедленно открыла глаза.

– Доброе утро. – Йен стоял у очага, что-то помешивая в котелке.