Горец. Оружейный барон

— Он в курсе, что мы попробуем совершить прорыв, иначе движение стольких масс войск ничем не оправдать, но вот про твои броневые коробочки мы в ставке не рекламировали, держали в тайне, как тогда в горном замке и договаривались. Называли тракторами, тягачами… А сейчас ты просто терпи и если получится то пробуй подмять ситуацию под себя. Иначе всем нам может быть плохо. Император не дурак, вот только сильно капризен. А может и сознательно лицедействовать. Его двор еще та клоака.

Наконец аэроплан приземлился туда же, откуда взлетал и лейтенант погонял аппарат взад — вперед по земле на реверсе. Пижон.

Довольный монарх поднялся в полный рост, не покидая кабину, возвышаясь над толпой военных и своих приближенных придворных.

— Барон, подойдите, — приказал.

Я рысцой подбежал к самолету, вытянулся в струнку, прокричав 'по вашему'… И так далее, что положено по уставу говорить в таких случаях.

— Барон, я очень сердит на вас, что вы от меня скрыли такой прекрасный летательный аппарат, — выговорил мне император.

— Ваше величество, демонстрацию этих аппаратов и демонстрацию их возможностей мы хотели провести в Калуге, после окончания испытаний, которые сознательно держали в секрете от врагов. Мы обязательно бы пригласили вас в Рецию, чтобы провести запуск промышленного производства аэропланов с вашего благословления.

Хорошо лизнул. Вижу — понравилось. Заулыбался монарх.

— Но этого мало, Кобчик, — император смотрел на меня сверху вниз. — Вейхфорт, записывайте. За то, что барон Савва Бадонверт первым в мире поднял в небо аппарат тяжелее воздуха я поздравляю его корвет-капитаном воздушного флота.

— Служу императору и отечеству, — рявкнул я.

— Так-то уже лучше, — показал мне в улыбке он все свои монаршие зубы, так что стали видны золотые коронки на верхней челюсти. — Но это еще не все. От моего личного фонда я даю вам, барон, заказ на два десятка таких аппаратов для моей личной курьерской службы. Справитесь?

— Так точно, ваше императорское величество. Справимся.

Император продолжил. Он был явно в ударе.

— В городе Калуге, что в Рецком герцогстве, создать школу пилотов для управления этими… как вы их называете?

— Аэропланами ваше величество. Так как это уже не воздухоплавание, а авиация.

— Тем лучше, — кивнул монарх. — Создать авиационную школу по подготовке пилотов аэропланов. Начальником школы назначить лейтенанта Гоффена. Ему же отобрать первые сорок курсантов в эту школу.

— Служу императору и отечеству, — гаркнул лейтенант, который в это время вставлял в пропеллер стопор.

— И это еще не все. Шефом пилотируемой авиации империи в составе имперского воздушного флота назначить барона Бадонверта. С присвоением ему чина капитана-командора. Кобчик, через полгода я желаю иметь у себя авиационную курьерскую службу. Гонять для этого дирижабли накладно. А эти птички в самый раз будут. Теперь все. Вейхфорт заготовит необходимые для этого бумаги.

И довольный собой император стал вылезать из высокой кабины, а свитские подорвались его поддержать, чтобы не дай ушедшие боги монарх не упал.

— Кстати, Кобчик, — сказал император, когда встал твердо на землю. — Подарите мне этот карабин. Он мне нравится. Хотя в ГАУ эти автоматические карабины под пистолетный патрон мне ругали. Не армейское, мол, оружие.

ППГС уже висел у императора на шее.

— Он ваш, ваше величество. Я также пришлю вам в подарок и другие образцы такого оружия.

И пока монарх не предложил мне что-нибудь еще… типа, отметить банкетом свой первый полет на самолете, я попросил.

— Дозвольте, мне ваше величество, вернуться в свою часть, как я и намеревался ранее. Служба.

— А когда ты станешь выполнять мое повеление?

— С нового года, ваше величество.

Что там осталось до нового года? Совсем ничего. Только обкатать в бою свои коробочки и успею. А так хоть разорвись.

Но, положа руку на сердце, скажу, что авиация и для меня самого приоритетнее.

Небо это… небо. Небо достойно того чтобы им бредить.

14

Садились в расположении бригады уже в густых сумерках. Как только аппарат не поломали… Сам удивляюсь, но из Гоффена действительно выковывается хороший летчик.

По прилету меня сразу огорошили. Вражеская разведка скрала Тортфорта. И даже подтереться ему не дала. Его денщик, стоящий на стреме майорской дефекации, убит. Ножом. Услышав эту новость, я только и подумал: 'млять, а кто моего ребенка-то теперь кормить будет?'

И тут же понял, что я сам себе сморозил глупость. Так может думать фельдфебель после случки в санитарном вагоне. Фельдфебель, у которого месячное жалование чуть больше двух золотых. Но я-то давно уже штаб-офицер, камергер, помещик и фабрикант. Помочь материально баронессе мне труда не составит.

Да и не об этом нужно сейчас думать, а о том, что такого плохого нам принес этот захват языка вражеской разведкой. С учетом того, что планы мы уже поменяли, только в бригаде пока об этом не знают.

— Подробности… — приказал я своему второму квартирмейстеру.

Тот оглянулся, и под его взглядом вокруг нас образовалось пустое место метров пяти в окружности.