Горец-победитель

– Нет, но все равно здесь, неподалеку. У кузины есть дар, как у многих Мюрреев. Мы держим это в секрете, потому что некоторые считают, что этот дар – не от Бога, но… Кайре было видение: ей сказали, что произошло и где тебя искать. Значит, Бог пока не хочет забирать тебя.

– Не думаю, что Он вообще захочет меня принять, старина. После того как я отсюда ушел, я не слишком следовал вашим правилам.

– Это меня не удивляет. – Видя, что Лайам забеспокоился, брат Мэтью улыбнулся: – Не принимай за оскорбление, дружище. Некоторые люди могут быть истинно верующими, но мирская жизнь дает мало шансов следовать правилам монахов и священников. Как ни грустно, но не все монахи имеют возможность вернуться к прежней жизни, как ты; они остаются в церкви, становятся жалкими, и из-за них нас всех часто обзывают плохими кличками. Мы страдаем за их грехи. У монахинь то же самое. Я уверен, что если бы тебя заставили, ты имел бы успех на церковном поприще и делал все, чтобы сдержать обет, но ты не был бы счастлив. Это не вина и не грех. В конце концов, кто-то должен нести и преумножать слово Господне, верно?

– Верно, хотя, насколько я понимаю, мне пока ничего не удалось преумножить. Если это и грех, то небольшой. Мой лэрд, кузен Сигимор, хмуро смотрит на тех, кто плодит незаконнорожденных, и я тоже. Я хотел бы иметь жену, но у меня нет ни земли, ни особого богатства.

– А может быть, ты пока еще не встретил такую женщину, которая полюбила бы тебя не только за красивое лицо.

– Да, возможно. Так или иначе, но это лицо больше не будет красивым.

– А я думаю, ты непременно поправишься. Кайра сказала, ничто, кроме ноги, не переломано, хотя нападавшие старались повредить именно лицо. Особенно она удивляется тому, что нос не сломан.

Входя в дом, Кайра услышала последние слова кузена.

– Подозреваю, им было трудно попасть в лицо. И потом, они же хотели вас убить?

– В этом я не уверен, – задумчиво отозвался Лайам. – К тому времени как меня сбросили со скалы, я был в полубессознательном состоянии, и не могу с уверенностью сказать, что именно произошло.

– Сколько их было? – спросил Мэтью.

– Четверо.

– Тогда тебе очень повезло, что ты все еще дышишь.

– Не думаю, что они хотели меня убить; по крайней мере в тот раз: любой из них мог спуститься и добить, но не сделал этого.

– Может быть, и так. С другой стороны, они могли решить, что ты уже умер или скоро умрешь, и не утруждать себя.

– И то правда. Моя лошадь?

– В конюшне, и все твои вещи у нас. Определенно, это не был грабеж.

– Может быть, они просто выдохлись, гоняясь за Гилмором. Он сторонится незнакомцев, особенно мужчин, а бегает быстрее, чем их лошади.

– Когда мы вас нашли, ваш конь был рядом с вами, – сказала Кайра и пошла к очагу, чтобы подогреть бульон с целебными травами. – Преданное животное.

– У вас с ним были трудности?

– О нет. Поначалу Гилмор не доверял кузену и не хотел вас покидать, даже когда мы принесли вас сюда. Мне пришлось завести его в дом, и тогда он увидел, что вы в безопасности. Но все равно понадобилось еще два дня, чтобы уговорить его пойти на конюшню.

– Вы приводили Гилмора в дом?

– Да, потому что он беспокоился. – Кайра по-прежнему сосредоточенно размешивала в большой кружке смесь сидра и толченых целебных трав.

Заметив ухмылку Мэтью, Лайам тихо засмеялся. Впервые с тех пор, как он очнулся в этом коттедже, у него появилась уверенность, что он будет жить: человек, стоящий одной ногой в могиле, не может так веселиться.

– Ага, вы смеетесь! – Кайра поставила кружку с целебным питьем на столик возле кровати. – Это хороший знак. – Она присела на край кровати. – Умирающий редко находит повод для веселья.

Больной стал осторожно глотать питье, которое Кайра ложкой вливала ему в рот. Бульон был жидкий, но насыщенный запахами трав и овощей. Лайам надеялся, что ему не придется долго ждать, когда он сможет жевать, но даже простое глотание жидкости его изнуряло, и в конце концов ему стало ясно, что он еще не скоро окрепнет настолько, чтобы отказаться от кормления с ложечки.

Как только Кайра закончила кормить его, Лайам без сил обвис на подушках.

– Ты хоть знаешь, кто это с тобой сделал? – поинтересовался Мэтью.

– Есть одно подозрение, но я не уверен. Они что-то говорили, пока били меня, но я еще не скоро смогу вспомнить; да и вряд ли это поможет.

– Может, это старый враг из твоего клана?

– Нет, не думаю.

– Ничего, догадаешься, я уверен. Хочешь, мы сообщим обо всем твоей семье?

– Нет, пока я не буду уверен, кто это сделал и почему. Не хочу привести беду к их дверям. – Он нахмурился. – Может, мне следует и отсюда уехать.

– Куда, друг мой? Лучше уж оставайся здесь, покуда не выздоровеешь, а теперь отдыхай. Ничто так не лечит, как сон.